Немало рабочих, в особенности ремесленных, и беднейшие слои городской мелкой буржуазии испытывали влияние анархистов. Часть анархистов в период борьбы с кооператорами-барберетистами входила в блок коллективистов. Принятие на Гаврском съезде в основном марксистской программы обострило разногласия и привело к размежеванию анархистов и марксистов. Анархисты организовали в 1882 г. ряд террористических покушений, значение которых было раздуто начатыми против них преследованиями. В 1883 г. правительство организовало процесс против анархистов и приговорило многих из участников анархистского движения, в том числе П. А. Кропоткина и Эмиля Готье, к разным срокам тюремного заключения[846]. Этот процесс лишь способствовал популярности анархистов.
Вне влияния Рабочей партии по-прежнему находились отдельные разрозненные, большей частью очень мелкие синдикаты — профессиональные союзы.
Наконец, в рядах самой Рабочей партии вскоре после ее создания развернулась острая внутренняя борьба. Как уже говорилось, Рабочая партия сложилась в 1879–1880 гг. как блок разных групп коллективистов, объединенных общей враждебностью к реформистскому направлению кооператоров-барберетистов. После победы коллективистов на Марсельском конгрессе 1879 г. и принятия партией в 1880 г. марксистской программы можно было ожидать, что руководящее ядро партии во главе с Гедом и Лафаргом обеспечит развитие партии в боевую, пролетарскую марксистскую партию. Старания Жюля Геда и Лафарга, несмотря на некоторую их склонность к сектантскому догматизму, были направлены к этому[847].
Однако в партии постепенно начали все громче раздаваться иные голоса. Часть коллективистов, блокировавшихся ранее сфранцузскими марксистами, выступила против них. Революционномарксистскому направлению в партии было противопоставлено иное — мелкобуржуазно-реформистское; его главными лидерами были бывшие сподвижники Бакунина Поль Брусе и деятель Парижской Коммуны Бенуа Малой. Брусе и Малой, отвергая идеи марксизма, в особенности Марксову теорию социалистической революции, проповедовали эклектические, путаные взгляды, заимствованные у Прудона, у Бакунина, у буржуазных радикалов. Постепенно в их шумных, крикливых выступлениях отчетливо определилось главное: они хотели превратить Рабочую партию в партию реформ, ограничить задачи рабочего класса практически достижимым в буржуазном обществе, встать на путь «осуществления идеалов по кускам»[848].
Эти утопистско-реформистские устремления в конце концов конкретизировались в идеях «муниципального социализма», провозглашенного бруссистами столбовой дорогой рабочего движения. Завоевание социалистами на местных выборах наибольшего числа мест в муниципалитетах объявлялось главной задачей рабочего класса. Естественно, что эта дезориентировавшая пролетариат идея встретила решительные возражения Геда и Лафарга, справедливо отвергавших и всю сумму реформистских взглядов, всю теорию и практику «поссибилизма».
Принципиальные разногласия, обостренные резкой взаимной полемикой, сделали неизбежным разрыв. На очередном конгрессе Рабочей партии в Сент-Этьенне в 1882 г. произошел раскол[849]. Гедисты, оказавшиеся в Сент-Этьенне в меньшинстве, открыли собственный конгресс в Роанне; они сохранили за партией старое наименование.
Сторонники Брусса и Малона, которых теперь стали обычно называть поссибилистами, создали организацию Революционносоциалистическая рабочая партия, федерация социалистических трудящихся Франции. Однако это громкое и длинное название ни в малой мере не соответствовало содержанию партии — она не была ни социалистической, ни революционной. Энгельс справедливо считал поссибилистов «хвостом радикальной буржуазной партии»[850].
Размежевание гедистов с их противниками в рабочем движении справа и слева — барберетистами, поссибилистами, анархистами — было неизбежно; марксизм должен был развенчать различные мелкобуржуазные идеи, имевшие распространение среди французских рабочих и тянувшие их назад. Без этой острой идейной борьбы было невозможно привести большинство рабочего класса к научному социализму. Но в то же время сама раздробленность организаций пролетариата, отражая определенные исторические условия, ослабляла действенную силу рабочего класса, ограничивала его возможности влиять на непролетарские слои трудящихся и в конечном счете определять общий ход политической борьбы. Мелкая буржуазия, весьма многочисленная во Франции, видя острую борьбу между рабочими организациями, шла не за рабочим классом, а за радикалами, отдавая им на выборах свои голоса.
846
См.
847
J.
848