Но не было никакой надежды договориться с наиболее популярным лидером социалистов Жаном Жоресом. 28 июля социалисты потребовали созыва палаты для обсуждения вопроса о войне. 31 июля Жорес в сопровождении друзей отправился на Кэ д’Орсе к Вивиани с целью уговорить его предотвратить войну. Жореса принял Абель Ферри. Жорес заявил ему, что социалисты будут продолжать борьбу против войны. «Люди слишком возбуждены… — предостерег его Ферри. — Вы рискуете, может случиться самое худшее». На это Жорес ответил: «Хуже войны ничего не будет!»[1056]
Вечером, как обычно, Жорес отправился обедать в кафе «Круассан» на углу улицы Монмартр. Неожиданно раздались два выстрела. Стреляли с улицы через открытое окно. Направленные в затылок пули смертельно ранили Жореса. Его убийца роялист Рауль Виллен был оправдан в марте 1919 г. Подлое убийство из-за угла заставило замолчать народного трибуна, которого так опасалась французская буржуазия.
Но правящие классы Франции старались договориться с рядом лидеров социалистов и Конфедерации труда и использовали убийство Жореса в своих целях. 1 августа Мальви уже беседовал с Жуо и другими социалистическими и профсоюзными лидерами и предложил им войти в состав правительства, на что тогда они не решились из опасения вызвать недовольство народных масс, все еще стоявших за всеобщую стачку против войны. Но тем не менее переход социалистических и профсоюзных вождей на позиции социал-шовинизма уже произошел. Революционно настроенные массы трудящихся были дезориентированы, что способствовало быстрому распространению шовинизма. Активность масс резко упала.
2 августа в парижском зале Ваграм состоялось закрытое собрание представителей социалистической партии, обсуждавшее единственный вопрос — о войне. Резко сказалось отсутствие Жореса. Секретарь партии Дюбрейль в своем выступлении признал войну справедливой для Франции: «Печальная судьба насильно приводит нас к оборонительной войне», — заявил он. Вслед за ним в духе шовинизма высказались Вайян, Лонге, Компер-Морель, Самба и др.[1057] Старый бланкист Эдуар Вайян, еще недавно выступавший за всеобщую стачку против войны, опубликовал статью, в которой призывал социалистов выполнить до конца свой долг солдата «ради Франции, ради Республики, ради Человечества!» С начала войны и Жюль Гед перешел на позиции оборончества, а затем вместе с Марселем Самба вступил в буржуазное правительство.
2 августа руководство ВКТ тоже открыто перешло на позиции социал-шовинизма, предав интересы пролетариата, превратившись в прислужников буржуазии. В изданном ВКТ манифесте руководство перекладывало вину за свое предательство на плечи трудящихся масс, не сумевших, по его мнению, проявить единодушия в борьбе против войны. Измена руководства ВКТ имела крайне отрицательные последствия для французского народа, она ослабила рабочее движение и способствовала усилению капиталистической эксплуатации. Лидеры социалистов и ВКТ помогли французской буржуазии даже похороны Жореса превратить в патриотическую манифестацию.
После смерти Жореса руководство газеты «Юманите» перешло к Пьеру Реноделю. Это знаменовало резкий поворот в ее политической линии, она превратилась в одну из многих социал-шовинистических газет. 4 августа в ее передовой, написанной Реноделем, говорилось, что все социалисты будут голосовать за военные кредиты, требуемые правительством.
В тот же день это и произошло на торжественном объединенном заседании французской палаты депутатов и сената. Это чрезвычайное заседание было проведено как яркая демонстрация «единства» французской нации[1058]. Социалисты вместе с депутатами других партий единогласно голосовали за военные кредиты, введение военного положения и цензуры, т. е. за уничтожение тех буржуазно-демократических свобод, которые существовали в стране до войны. Продемонстрировав наличие «национального единства», парламент отсрочил свои заседания на неопределенное время.
Благодаря измене социалистов и лидеров профсоюзного движения французская буржуазия с легкостью провела всеобщую мобилизацию. Вопреки пессимистическим предположениям французских военных, на сборные пункты не явилось всего от 1 до 3 % мобилизованных.
Во Франции целью войны была объявлена защита независимости страны, свободы и прав всех народов Европы. В действительности же вопрос о том, какая группа империалистических держав нанесла первый военный удар, или первая объявила войну, не имел значения при определении тактики социалистов. Фразы о защите отечества, об оборонительной войне были обманом народа, служили лишь прикрытием ее подлинных целей.
1056
1058
«Annales de la Chambre des Deputes. II Legislature. Debats parlementaires. Session de 1914», t. II. Paris, 1915, p. 906–907.