14 нивоза (4 января 1801 г.) Наполеон подписал проскрипционный список 130 активных деятелей революции, якобинцев и бабувистов, подлежавших высылке из Франции на Сейшельские о-ва, в Гвиану и т. д. Большинство высланных вскоре погибло от тропической лихорадки и тяжелых лишений. В их числе был и первый генерал-плебей участник бабувистского движения Жан Россиньоль, заявивший незадолго до своей мученической смерти: «Я умер бы спокойно, если бы знал, что тиран моей родины испытает такие же страдания» [142].
Дальнейшее следствие показало полную необоснованность подозрений, на основании которых был составлен проскрипционный список. Организаторами взрыва оказались монархисты, которые и были казнены в апреле 1801 г. Но Наполеон уже добился своего. Характерно, что почти одновременно с разгромом демократов в октябре 1800 г. был пересмотрен список эмигрантов и сокращен почти вдвое: более чем 50 тыс. эмигрантов было разрешено вернуться во Францию. Расправа с якобинцами явственно обнаружила деспотические, авторитарные черты консульского режима.
После заключения Люневильского мира оставалось сломить сопротивление Англии. К этому времени Бонапарту удалось добиться сближения Франции с Россией. При ее поддержке возникла северная лига нейтральных стран, к которой присоединялись Пруссия, Швеция, Дания, и англичанам был затруднен доступ в Балтийское море. Правда, Англии удалось нанести ряд контрударов. Английская эскадра подвергла уничтожающей бомбардировке Копенгаген и обеспечила этим выход в Балтику. В марте 1801 г., — по всей видимости, не без содействия английских дипломатов — был убит Павел I, и начинавшемуся русско-французскому сближению был положен конец[143].
Но Англия все же оставалась изолированной. Экономические затруднения, вызывавшие серьезные волнения в народных массах, усилили позицию тех, кто считал возможным попытаться наладить мирные отношения с наполеоновской Францией. 26 марта 1802 г. в Амьене был подписан мирный договор. Условия мира были безусловно выгодны для Франции. Англия молчаливо признавала все перемены на континенте: присоединение Бельгии, рейнских провинций, образование Батавской и Цизальпинской республик. Она согласилась вернуть почти все захваченные ею французские и голландские колонии. Наполеон принял обязательство уйти из Неаполя, но Англия должна была эвакуировать Мальту. Для Англии, как показало дальнейшее развитие, это был только вынужденный шаг. При первой же возможности она вернулась к своей прежней политике. С другой стороны, внешняя, а в особенности внутренняя политика первого консула не содействовали продлению этой драгоценной мирной передышки.
Уже в 1800 г. в разговоре с одним из организаторов переворота 18 брюмера, Редерером, Наполеон заявил: «Французским народом могу управлять только я. Я убежден, что никто, кроме меня… не может сейчас править Францией»[144]· На письмо претендента на престол (будущего Людовика XVIII), предлагавшего Наполеону передать власть Бурбонам, Наполеон ответил: «Вы не должны желать своего возвращения во Францию — вам пришлось бы шествовать по сотням тысяч трупов»[145]. Но этот гордый отказ повторить то, что сделал генерал Монк в Англии, вернувший после революции власть Стюартам, объяснялся не республиканскими убеждениями Бонапарта. У него были совсем другие планы.
Конституция VIII года ограничила консульские полномочия десятилетним сроком. В знак «признательности за заключение мира» был проведен плебисцит по вопросу о назначении Наполеона пожизненным консулом, с правом назначения своего преемника. Только 8374 (а в Париже всего лишь 80 из 60 тыс.) голосовавших высказались против этого предложения, после чего сенат 10 термидора X года (29 июля 1802 г.) постановил: «Французский народ назначает и сенат провозглашает Наполеона Бонапарта пожизненным первым консулом. Статуя мира запечатлеет для будущих поколении признательность нации»[146].
Вся социально-экономическая политика Консульства совершенно отчетливо проводилась в интересах буржуазии и имущего крестьянства. Социальные завоевания буржуазной революции неукоснительно отстаивались Наполеоном. Но так же последовательно он стремился к ликвидации всех ее демократических преобразований. Этим определялась и его политика в отношении церкви. Термидорианский Конвент и Директория в этой области оставались на позициях буржуазного свободомыслия — церковь по-прежнему была отделена от государства; революционное законодательство в этих вопросах в общем сохранялось, а с папством велась решительная борьба. Но Наполеон не случайно уже во время своего первого итальянского похода вел осторожную политику в отношении Рима и папы. Став первым консулом, он взял решительный курс на примирение с католической церковью и, в частности, с папой.
143
Об этой попытке франко-русского сближения см.
145
«Correspondance de l’empereur Napoleon I», v. I–XXVIII. Paris, 1858–1869 (далее «Correspondance»), v. VI, N 5090.
146
Collection complete des lois, deciets, ordonnances… par J. B. Duvergier. Paris, 1824, v. 1, P. 205.