Таким образом, напыщенность, не укрощаемая внушениями предусмотрительности, вовлекла в погибель сего царя и подвергла иверцов тяжким бедствиям по претерпенном ими от персиян поражении.
§ 70.
В столь плачевных обстоя/101r/тельствах Арчил, сын Мирдата, поставлен царем. Несчастия отца его послужили ему наставлением в благоразумном управлении Ивериею.
В то время Издигерт сделался обладателем Персии. Опустошив многие провинции Греческой империи, слабо защищаемые Феодосием Младшим, он послал полководца своего Нарзеса для покорения Иверии и Армении под иго своего властительства. В грузинских летописях сохранено его письмо, касающееся сего происшествия. “Иверцы и армяне, — говорит он, — я вступил в пределы Восточной империи и, устрашив /101v/ Феодосия, сделал его моим данником, но вы оставлены мною в покое. Ныне спешу покорить под власть мою северные народы и вы, должны соединиться под мои знамена, когда хотите быть счастливы[205] и не видеть опустошенными ваши страны, сожженными ваши села и города, обращенными в пепел, ибо силе мышц моих ничто противустать не может”. По сем Издигерд[206] скоро сам прибыл с войсками к сим странам.
Царь Арчил послал войска свои в стан к Издигерду, который, прошед 450 года чрез Дербент, покорил можарцов и сарматов. /102r/ По возвращении своем в Персию, он приказал, чтоб иверцы и армяне обратились в веру, существовавшую тогда между персиянами, и поставили бы жертвенники, на которых они должны закалать белых волов и козлов, торжествуя победы, одержанные им над северными народами. Притом, посланы были от Издигерда три тысячи волхвов для научения иверцов и армян покланяться солнцу.
Но сии повеления Издигерда не имели действия. Царь Арчил явным образом воспротивился его намерениям и иверцы /102v/ пребыли непоколебимы в православном исповедании христианства. Тогда иверцы и армяне под предводительством царя Арчила разрушили город, построенный Издигердом за окрестностями Дербента во время покорения сарматов. Мишкин, антропатанский правитель, послан был от Издигерда для укрощения, по его мнению, возмущений, произведенных иверцами и армянами, и для наказания сих народов за непослушание к пременению веры. Сколько ни были многочисленны персидские войска под /103r/ начальством Мишкина, но[207] царь Арчил, соединясь с армянами, победил его в сражении близ места, где находится река Арпачай, и обратил персиян в бегство. В сей битве армянский полководец Вартан лишился жизни.
Издигерд, прежде утеснения иверцев и армян за нанесения ему потери истреблением его войск, обратился с великими силами против мажарцев, но был побежден от сего северного народа. В озлоблении своем, он спросил волхвов о причине претерпенного им /103v/ поражения. А как сии приписали неудачу его грехам христиан[208], то Издигерд велел побить как греческих епископов, так иверских и армянских вельмож, находившихся при нем заложниками. По сем спешил подавить иверцев и армян всеми[209] жестокостями, какие только могут быть вымыслены.
Царь Арчил пришел в отчаяние, усмотрев неизбежную погибель своего народа. Но мать его, царица Ануша, спасла устрашенных иверцев. Она прибыла к Издигерду и униженными просьбами /104r/ откланила его от жестокосердого намерения утеснить Иверию..В скором времени Издигерд умер и страны, возмущаемые алчностью его к завоеваниям, обрели спокойствие.
Царь Арчил, избавясь от столь жестокого и сильного неприятеля, управлял Ивериею без малейших препятствий во внутреннеми внешнем устройстве народного счастия. В его время был Вселенский собор в Ефесе. По кончине Арчила остался наследником сын его Мирдат.
§ [71].
После долговременных /104v/ смятений иверцы ограждены были тишиною и спокойствием в царствование Мирдата. Никакой чужеземной владетель не покушался утеснять сей народ, а кроткие качества Мирдата предотвращали[210] всякие раздоры с его соседями. Он, не желая распространять пределов своего царства, обращал всевозможные попечения к охранению своею наследия и к доставлению своим подданным всех благ, какие в добродетелях миролюбивого государя обретают народы. Быть правосудным и человеколюбивым Мирдат /105r/ предпочитал всем громким титулам, изысканным для обольщений тщеславия управляющих народами, в семейственном его состоянии, как и в общественных распоряжениях всегда сопутствовало ему счастье до самой его кончины.