По совершении сего, генерал Кнорринг отправился в Россию, оставив правителем Грузии по гражданской части действительного статского советника Петра Коваленского[545], который был министром от российского Двора в царствование моего родителя, но войско поручил он генерал/326r/-майору Лазареву.
По присовокуплении Грузинского царства к Российской империи, прибыл главноуправляющим в Грузию генерал-лейтенант князь Павел Цицианов. Он послал войско в деревню Белакан, которую и покорили. В деревне сей были жители, бежавшие из Грузии татары и лезгины. А как Ган[д]жа принадлежала персиянам, то Цицианов пошел против оной. Ган[д]жинцы не могли противостоять /326v/ русским войскам, ибо были жители оной народ торгующий и войною никогда не занимавшийся, то и была Ган[д]жа взята, во время чего был убит и хан ган[д]жинской с сыном его, после чего наименована была Ган[д]жа Елизаветополем[546]. Но семейству [хана] ган[д]жинского дана была свобода жить в городе Ган[д]же и пользоваться монаршими милостями.
Возвратясь в Грузию, князь Цицианов обратил старания свои на укрощение /327r/ лезгинов, которых хищничества и разбои еще не могли быть укрощены. Для сего послан был от князя Цицианова генерал-майор Гуляков на лезгинскую деревню Чари. Но в сражении с чарцами он лишился жизни, вступив в узкие места, где не возможно было действовать артил[л]ерией.
По прошествии некоторого времени князь Цицианов отправился для завоевания Еревана[547] и при отправлении своем /327v/ в Ереван отрядил с войском генерал-майора Сергея Тучкова чрез Гумри. Тучков, прибывши к сему месту, застал там персидское войско, разбил оное и отбил у персиян около пяти тысяч армянских жителей, переселившихся туда из Еревана, которых персияне хотели переселить в свои владения. А, между тем, князь Цицианов прибыл в армянский монастырь Ечмиадзин[548] и застал там с войском Шах-Заду Абаз-мирзу, и между ними произошло /328r/ там сражение. Во время же сражения Шах-Зада, узнав, что в русском лагере[549] не оставалось более пехоты, кроме одного только кавалерийского казачьего и драгунского полка, отрядил свою персидскую кавалерию, которая, как скоро только достигла туда, то н начала грабить ла/герь русского войска. Князь Цицианов, находившись тогда сам в тесном положении, не мог сделать никакой помощи[550] для защиты лагеря от грабежа персиян. Генерал же Тучков, стоявши /328v/ тогда в стороне с своим полком, пришел на помощь к князю Цицианову[551], что увидев, персияне отступили.
Шах-Зада, возвратившись оттуда, встал в лагерях под Ереваном. Князь Цицианов, спустя четыре[552] дня, пошел атаковать персидское войско и, остановивши, отбил их лагерь и стал осаждать крепость Ереван. Между тем, персидский шах Баба-хан пришел с шестидесятью тысяч человек своего войска и расположился /329r/ в лагерях на реке Гарне. В то самое время оставалось у князя Цицианова в малом количестве провианта, который бы должен быть доставлен казахским[553] моуравом князем Чавчавадзевым Гарсеваном. Но провиант сей не был в свое время доставлен, почему князь Цицианов и послал за оным майора Монтрезора с двумя ротами солдат и двумя орудиями в Панбак. Персидский шах, узнавши о том, послал Пир-Гули-хана /329v/ с войском для нападения на Монтрезора. Пир-Гули-хан, прибывши в Панбак, напал на Монтрезора, рассеял его две роты, а самого майора убили и взяли находившиеся при нем два орудия.
В то самое время в Грузии, в провинции Арагви поднялся бунт теми обывателями против российского начальства. Управлявший тогда в Грузии генерал-лейтенант князь Волконский, не нашедши другого средства к укрощению /330r/ арагвцов, послал генерал-майора Талызина с отрядом с ним. Генерал Талызин, прибывши к арагвинцам, не мог нисколько успеть в порученном ему деле. Между тем, князь Волконский послал на Линию тифлис[с]кого жителя, армянина Микиртума Сургунашвили[554], чрез коего и требовал оттуда войска. С Линии послан был один казачий полк. Микиртум не повел тот полк прямою дорогою в Тифлис, а повел /330v/ на Осетию. Близ Нары, видя такую необыкновенность, осетинцы собрались все, дабы воспрепятствовать проходу чрез свою дорогу, где и сделалась ссора и дошло до перепалки, довольно жаркой так, что с немалою потерею остатки казаков едва прошли чрез оное место.