На протяжении полувека историческая наука находилась в состоянии неслыханного подъема: имеются в виду обновление и обогащение приемов и методов, горизонтов и областей исследования. Однако, поддерживая как никогда интенсивные связи с обретающими целостность обществами, профессиональная научная история переживает глубокий кризис. Чем более значительна власть истории, тем большую неупорядоченность обнаруживает знание о ней.
1. Парадоксы и противоречия истории
или «нет никакой истории, кроме современной»?
Марк Блок не любил определения «История - это наука о прошлом» и считал, что «сама мысль о том, что прошлое как таковое может быть объектом науки, абсурдна» [Bloch. Р. 32-33]. Он предлагал определить историю как «науку о людях, пребывающих во времени». Тем самым Блок хотел подчеркнуть три черты истории. Первая - это ее человеческий характер. И хотя сегодня в исторические исследования охотно включают и некоторые области истории природы251 252, обычно на самом деле согласие вызывает мысль о том, что история - это человеческая история, а Поль Вен в связи с этим подчеркивает, что одно «колоссальное различие» отделяет человеческую историю от истории естественной: «Человек обдумывает, а природа этого не делает; человеческая история стала бы бессмыслицей, если бы пренебрегли тем фактом, что люди имеют устремления, цели, намерения» [Veyne, 1968. Р. 424]. Впрочем, подобное понимание человеческой истории привело многих историков к мысли о том, что центральная и самая существенная часть истории - это история общественная. Шарль-Эдмон Перрен писал Марку Блоку: «Объектом изучения истории определен человек в качестве того, кто включен в некую социальную группу», а Люсьен Февр пошел еще дальше: «Не человек, не человек и еще раз и в7сегда не человек! Человеческие общества, организованные группы» .
В дальнейшем Марк Блок размышлял о тех отношениях, которые в лоне истории поддерживают друг с другом прошлое и настоящее. Действительно, он полагал, что история должна не только способствовать «пониманию настоящего с помощью прошлого» - это традиционный подход, - но и «пониманию прошлого при помощи настоящего» [Bloch. Р. 44 -50]. Решительно отстаивая научный и абстрактный характер исторической работы, Марк Блок отрицал, что она могла бы находиться в прямой зависимости от хронологии: «Ив самом деле, было бы серьезным заблуждением считать, что порядок, которому следуют в своих исследованиях историки, с необходимостью должен быть смоделирован в соответствии с последовательностью событий. Будучи избавлены от необходимости восстанавливать исторический процесс в его подлинном течении, они часто извлекают пользу, начав читать ее, как говорил Maitland, «в обратном порядке» [Ibid. Р. 48-49]. Отсюда возникает интерес к «ограниченно регрессивному методу». «Ограниченно» - это значит, что настоящее не переносится бездумно в прошлое, а линейная траектория не рассматривается в обратном порядке, что привело бы к столь же иллюзорным результатам, как и в случае движения в противоположном направлении. Имеются разрывы, перерывы постепенности, через которые нельзя перепрыгнуть как в одну, так и в другую сторону.
Идея о том, что история находится во власти настоящего, прочно опирается на знаменитое высказывание Бенедетто Кроче, утверждавшего, что «любая история - это современная история». Под этим Кроче понимал, что, «насколько бы удаленными во времени ни казались те события, о которых она рассказывает, на самом деле история всегда связана с актуальными потребностями и ситуациями, в которых находят отзвук эти события». На самом деле Кроче полагает, что начиная с того момента, как появляется возможность постоянного переосмысления исторических событий, они уже не пребывают «во времени» и что история есть «познание вечности, присутствующей в настоящем» [Gardiner, 1952]. Таким образом, эта крайняя форма идеализма является отрицанием истории. Как верно отметил Э. Kapp, Кроче вызвал к жизни содержащееся в посмертном сборнике статей (1932-1946) Коллингвуда «Идея истории» («The idea of History») суждение, в котором британский историк, смешивая два смысла понятия «история» - исследование историка и последовательности происшедших событий, при помощи которых он проводит свое исследование, - утверждает, что история ограничена не прошлым как таковым и не тем, что думает о нем историк, а отношением одного к другому [Сагг. Р. 15-16]. Концепция одновременно и плодотворная, и опасная. Плодотворная, поскольку верно, что историк, задавая вопросы прошлому, исходит из настоящего. Опасная, потому что, если прошлое, невзирая ни на что, обладает существованием вне настоящего, бессмысленно верить в существовани8е прошлого, не зависимого от того, которое конструирует историк . В результате подобного понимания осуждению подвергаются любые концепции «онтологического» прошлого. Например, Эмиль Калло так определял историю9: «осмысленное повествование об окончательно истекшем прошлом» .
252
Цит. по: Labrousse Ε. Ordres et classes. Colloque d'histoire sociale. Saint-Cloud, 20-25 mai 1967. Mouton, Paris, 1973. P. 3.