4. (1) Когда распространилась молва о том, что было сказано им в сенате, и о его послании народу, все чрезвычайно радовались, надеясь иметь в нем почтенного и ласкового начальника и отца, а не государя. Ведь он приказал воинам прекратить своеволие по отношению к простым людям, не носить в руках дубинок и не бить никого из прохожих[22], он пытался во все внести благоустройство и порядок и во время своих выходов и в судах[23] выказывал мягкий и кроткий нрав. (2) Старших он радовал, напоминая им о правлении Марка, которое он ставил себе в образец и которому подражал, а расположение всех прочих, испытавших переход от жестокой и наглой тирании к разумной и беззаботной жизни, он очень легко привлек к себе. Разнесшаяся молва о кроткой власти побуждала все племена, подвластные и дружественные Риму[24], а также все лагеря считать его власть божественной. (3) Но и те из варваров, которые раньше проявляли непослушание или сопротивлялись, боясь его и помня его доблесть в прежних его походах и глубоко веря, что он, всякому воздавая по заслугам, далекий от неуместной милости и жестокого насилия, никогда никого сознательно не обидит, добровольно подчинялись ему. Со всех сторон прибывали посольства, так как все радовались римской власти под началом Пертинакса. (4) Все другие люди радовались и сообща и каждый в отдельности кроткой и соблюдающей порядок императорской власти. Но то, что восхищало всех, это и огорчало одних только находившихся в Риме воинов, которые обычно были телохранителями государей. Так как им запрещалось грабить и своевольничать и их призывали к порядку и благопристойности, они, считая мягкость и кротость власти глумлением над собой, бесчестием и упразднением ничем не сдерживаемого произвола, не выносили вводимой властью дисциплины[25]. (5) Сначала они стали понемногу проявлять медлительность и неповиновение по отношению к приказам[26], наконец, по прошествии неполных двух месяцев царствования Пертинакса[27], после того, как он за короткое время принял много разумных и благотворных мер и у подвластных стали возникать добрые надежды, злая судьба, позавидовав и опрокинув все, помешала довести до конца достойные удивления и полезные для подданных меры. (6) Прежде всего, он позволил занимать всякому в Италии и прочих странах сколько кто хочет и может невозделанной и вообще совсем не обработанной земли, хотя бы она была собствен-{32}ностью императора, а проявив заботу и возделав ее, — стать ее хозяином; возделывающим землю он даровал освобождение от всех податей на десять лет и навеки беспрепятственное владение[28]. (7) Он запретил обозначать его именем императорские владения, сказав, что они являются не частной собственностью царствующего, а общей и народной собственностью Римской державы[29]. Отменив все пошлины, придуманные раньше при тирании с целью получать обильные средства — на берегах рек, в портах городов и на проездных дорогах, — он установил прежние свободные порядки[30]. (8) Он намеревался еще больше облагодетельствовать подвластных, как это обнаруживали его планы; ведь он подверг гонению доносчиков в Риме и приказал карать тех, кто находился в разных местах, заботясь о том, чтобы никто не терпел от них вреда и не подвергался неосновательным обвинениям[31]. Сенат особенно, но и все остальные ожидали, что будут проводить жизнь в безопасности и счастье[32]. (9) Он был таким скромным и так любил равенство, что даже своего сына, бывшего уже в юношеском возрасте, не ввел в императорский дворец; тот оставался в отеческом доме[33] и посещал обыкновенные школы и гимнасии для частных лиц, воспитывался и делал все наравне с остальными, никогда не выставляя напоказ императорского тщеславия или пышности.
22.
Возможно, это стало одной из причин недовольства преторианцев Пертинаксом. О подобных порядках см. Juv., V, 16, 7—12:
23.
По-видимому, здесь имеется в виду возвращение к системе нормальных судебных заседаний в противовес произвольным приговорам без суда, которыми была так богата эпоха правления Коммода (см. Herod., I, 14, 7). Пертинакс, как впоследствии Макрин, очевидно, хотел уничтожить систему судопроизводства на основании императорских рескриптов, восстановив правовую систему (см. SHA, Macr., XIII, 1). {194}
24.
В данном случае речь может идти как о племенах в провинциях, различавшихся по статусу по отношению к Риму — подчиненные (subjecti) и друзья (amici), так и о разнице статуса племен, находящихся в пределах провинций, и племен союзников вне римских границ. Ср. подобное разделение статуса мавританцев, осроенцев и армян у Геродиана далее (VII, 2,1).
25.
Проблемы с преторианцами начались уже 2 января, когда стали свергать статуи Коммода, что вызвало недовольство солдат. Кроме того, преторианцы опасались службы под началом Пертинакса, поскольку он сразу стал устанавливать дисциплину. В результате уже на 3 января приходится первая попытка свержения Пертинакса: преторианцы привели в свой лагерь знатного сенатора Триария Матерна Ласцивия, чтобы провозгласить его императором, но он от них убежал, явился к Пертинаксу, а затем скрылся из Рима. Пертинакс же, испугавшись, «утвердил все то, что дал воинам и ветеранам Коммод» (SHA, Pert., VI, 1—6).
26.
Префект претория Лет, раскаиваясь в том, что способствовал Пертинаксу стать императором, поскольку тот фактически вышел из-под его влияния, планировал сделать императором консула Сосия Фалькона. Однако заговор был раскрыт, а сам Фалькон был пощажен императором и прожил остаток своих дней как частное лицо, хотя многие участники заговора, прежде всего из преторианцев, были казнены (однако сам Лет как-то выпутался и остался на своем посту, см. SHA, Pert., XI, 7). По-видимому, существовал и другой заговор в пользу претендента из рода Луция Вера, сторонники которого после его ареста попытались поднять мятеж (Dio. apud Xiph., LXXIII, 8,2; SHA, Pert., X, 1—10).
27.
В действительности Пертинакс правил 87 дней — с 1 января по 28 марта 193 г. (SHA, Pert., XV, 6; Dio. apud Xiph., LXXIII, 10,3).
28.
Подобное запустение Италии было унаследовано Пертинаксом, и явилось результатом войн и бедствий последних 30 лет. Ср. сведения о борьбе с этим запустением Марка Аврелия, переселившего в Италию множество пленных маркоманнов (SHA, Marc., XXII, 2).
29.
Хороший «сенатский» император обычно объявлял, что он не претендует на включение императорской собственности в его частную собственность: Нерон при вступлении на престол гарантировал, что «его дом и государство будут решительно отделены друг от друга» (Tac., An., XIII, 4,2); то же касается и Адриана — «он часто говорил, что будет вести государственные дела не забывая о том, что это дела народа, а не его собственные» (SHA, Hadr., VIII, 3); Нерва от имени себя и своего приемного сына Траяна сделал на императорском дворце надпись, что он является общественным зданием (Plin., Paneg., XLVII, 4). Обычно получалось даже наоборот — ср. высказывание Антонина Пия своей жене вскоре после провозглашения его императором: «Глупая, после того как нас призвали к управлению империей, мы потеряли и то, что имели раньше» (SHA, Ant. Pius, IV, 8). Пертинакс же, кроме того, отказался от пользования имуществом, конфискованным Коммодом, и большую часть этого имущества вернул прежним владельцам (SHA, Pert., VIII, 8; IX, 8).
30.
К моменту смерти Коммода в государственной казне оставалось ок. 1 млн. сестерциев (2500000 денариев). И Пертинакс вопреки собственному заявлению вынужден был взимать все поборы, введенные Коммодом (SHA, Pert., VII, 6—7; Dio. apud Xiph., LXXIII, 5,4), а также прекратил все выплаты по выдаваемому государством содержанию (SHA, Pert., IX, 3) и устроил распродажу вещей Коммода и его рабов, конфисковав их имущество и имущество вольноотпущенников Коммода (SHA, Pert., VII, 8 VIII, 7); он вернул всем имения, отнятые его предшественником, но не даром (SHA, Pert., IX, 8). С {195} помощью этих мер он в короткий срок добился того, что казна смогла справляться со всеми издержками (SHA, Pert., IX, 2).
31.
Пертинакс полностью отменил сыск по делам об оскорблении величества, возвратил тех, кто был отправлен в ссылку по этому обвинению, реабилитировал память тех, кто был казнен (SHA, Pert., VI, 8). Всех доносчиков он велел строго наказать, однако мягче, чем это делали предшествовавшие императоры, и назначил каждому, навлекшему на себя обвинение в доносительстве, наказание соответственно его положению (SHA, Pert.,VII, 1). Tex, кто был схвачен по ложным доносам рабов, Пертинакс, после осуждения доносчиков, освободил и распял таких рабов; в некоторых случаях он отомстил и за умерших (SHA, Pert., IX, 10).
32.
Нельзя сказать, что Пертинакс был весьма популярен даже среди сенатской аристократии. Так, император провел сенатское постановление, согласно которому и велел тех, которые не исполняли должность претора, а получили ее номинально от Коммода, считать ниже тех, кто действительно был претором; этим своим решением он вызвал у многих огромную ненависть к себе, поскольку должность претора служила необходимой ступенью для замещения целого ряда высших административных постов и офицерских должностей на пути к сенаторской должности, т. е. этим своим решением Пертинакс фактически уничтожил возможности карьерного роста многих людей. Кроме того, император велел пересмотреть цензовые списки, т. е. проверить наличие у членов сенаторского и всаднического сословий минимальной суммы (400 тыс. сестерциев), необходимой для принадлежности к этим сословиям; обычно следствием подобной процедуры являлось исключение обедневших из сословия, что также не прибавило императору популярности. Необходимое с экономической точки зрения сохранение чрезмерных налогов, введенных Коммодом, что шло вразрез с обещаниями Пертинакса, вызвало, по-видимому, открытый протест сенаторов — от их имени выступил консуляр Эдий Руф Лоллиан Генциан, (см. SHA, Pert., VI, 10—11; VII, 6—7).
33.
Дион (apud Xiph., LXXIII, 7, 3) сообщает, что он жил со своим дедом по материнской линии, Т. Флавием Сульпицианом, которого Пертинакс назначил префектом Рима (SHA, Pert., XIII, 7).