Оказавшись в Аквилее, Максим в первый и второй день занимался жертвоприношениями, а на третий день, созвав все {136} войско на равнину, где для него было устроено возвышение, сказал следующее:
(4) «Вы узнали на опыте, сколь полезно было вам раскаяться и присоединиться к римлянам, вместо войны вкушая мир с помощью богов, которыми вы поклялись; и ныне вы храните военную присягу, которая является священным таинством Римской державы[33]. Вам и впредь следует постоянно наслаждаться всем этим, храня верность римлянам, сенату и нам, императорам, которых избрали народ и сенат, решив, что мы как бы последовательно дошли до такого положения ввиду благородного происхождения и длинного ряда многочисленных подвигов. (5) Власть не есть личная собственность одного человека, но издавна является общим достоянием римского народа — в том городе и пребывает судьба императорской власти; нам вместе с вами вручено управление и распоряжение государственными делами. Все это вместе с порядком и подобающим благоустроением, с уважением и почтением по отношению к правителям принесет вам счастливую и совершенно свободную от лишений жизнь, а всем другим людям, живущим в провинциях и городах, — мир и повиновение властям. Вы будете жить и по своему вкусу среди своих, вместо того, чтобы терпеть бедствия на чужбине. (6) А о том, чтобы и варварские племена оставались спокойными, будем заботиться мы. При двух государях с большим удобством будут устраиваться дела в Риме, и если что-нибудь потребует отправления в чужие страны, то один всегда легко сможет оказаться там, куда зовут настоятельные дела[34]. Пусть никто из вас не думает, что у нас остается какое-нибудь воспоминание о том, что у нас или у римлян, или у других народов, которые восстали из-за обид, было сделано — ведь вы действовали по приказанию; но да будет все предано забвению, да будет договор о прочной дружбе и вечная уверенность в благорасположении и добром порядке».
(7) Произнеся примерно такие слова, Максим объявил о щедрых денежных раздачах и, проведя в Аквилее несколько дней, предпринимает обратный путь в Рим. Прочее войско он отослал в провинции и в их лагеря, а сам возвратился в Рим с телохранителями, которые охраняют императорский дворец, и с теми, кто служил под начальством Бальбина[35]. (8) С ними возвратились и прибывшие в качестве союзников германцы[36]; он полагался на их верность, так как этим народом он справедливо управлял еще прежде, когда не был императором. При въезде в Рим его встретил Бальбин, взявший с собой Цезаря {137} Гордиана; сенат же и народ принимали его, славословя как триумфатора.
8. (1) Остальное время правили они городом, соблюдая всяческую благопристойность и порядок[37], повсюду славословимые — и частным образом, и всенародно. Народ был доволен ими, гордясь государями благородными[38] и достойными императорской власти; воины, однако, возмущались в душе и были недовольны славословиями народа; они тяготились самим их благородством и негодовали на то, что имеют государей из сената. (2) Их огорчали и германцы, сопровождавшие Максима и стоявшие в Риме [39]; воины ожидали, что найдут в них противников, если решатся на какой-нибудь дерзкий шаг, и подозревали, что те подстерегают случай обезоружить их с помощью какой-нибудь хитрости, а сами, раз они тут же находятся, стать на их место. Они вспоминали пример Севера, который обезоружил убийц Пертинакса. (3) Когда происходили Капитолийские состязания и все были заняты празднествами и зрелищами, они внезапно обнаружили свой образ мыслей, который до тех пор скрывали, и, не сдерживая своего гнева, под влиянием неразумного порыва все как один бросились во дворец и ворвались к старикам-государям. (4) Случилось так, что у тех не было большого согласия, но каждый тянул власть к себе, как это обычно бывает под влиянием жажды единовластия и непримиримости к соучастнику во власти. Бальбин желал первенствовать ввиду знатного происхождения и дважды занимавшейся им должности консула, Максим же — ввиду того, что он был префектом города и слыл опытным в делах; тот и другой были благородного происхождения, патриции, имели значительное число предков — и это поддерживало их стремление к единовластию. (5) Это и явилось для них главной причиной гибели. Когда Максим узнал, что так называемые преторианцы идут их погубить, он пожелал послать за находившимися в Риме германскими союзниками, которые будут достаточно сильными, чтобы оказать сопротивление злоумышленникам. Бальбин же, думая, что это злой умысел против него и обман (ведь он знал преданность германцев Максиму), воспротивился этому, говоря, что германцы явятся не для защиты и не для сопротивления преторианцам, а чтобы доставить Максиму единовластие[40]. (6) И вот, пока они спорят об этом, воины все вместе вбегают — стража, охранявшая дворцовые входы, отступила перед ними, — хватают стариков[41], срывают бывшую на них простую одежду, какую носят дома, нагих выволакивают из императорского дворца со всяческой бранью и издевательством, бьют их и {138} смеются над государями из сената, рвут им, словно упиваясь этим, бороду и брови, подвергают всяким телесным мукам; потом их уводили в лагерь через весь город. Они не пожелали убить их сразу, во дворце[42], а хотели надругаться над живыми, чтобы заставить их дольше испытывать страдания.
33.
Впервые воинская присяга была введена в 222 г. до н. э., и давали ее перед военными трибунами (Liv., XXII, 38, 1—5). В императорское время присягали императору, и лишь в 69 г. н. э. взбунтовавшийся легион присягнул сенату (Suet., Galba, 16, 2).
34.
В SHA, Мах. et Balb., XIII, 5 говорится о планах двух военных экспедиций в период их правления: одна под руководством Бальбина против германцев (т. е. карпов и готов, прорвавших дунайскую границу и разгромивших города Истрию (Истрополь) и Маркианополь в Нижней Мезии, см. SHA, Мах. еt Balb., XVI, 3; FGH, Dex., 18), другая под руководством Максима против парфян (т. е. персов, которые захватили Нисиб и Карры, Zon., XII, 18).
35.
Это место не совсем понятно. С одной стороны, возможно, что это описка, и здесь имелся в виду Максимин (ср. SHA, Max. et Balb., XII, 7: «Итак, взяв с собой войско Максимина, Максим прибыл в Рим…»); с другой стороны, {261} из текста Геродиана ясно, что войско Максимина было распущено; следовательно, из тех, кто служил у Максимина, Максим взял в Рим лишь те войска, которые там дислоцировались, т. е. преторианцев и II Парфянский легион, чей лагерь находился недалеко от Рима. Возможно, что в свое время Бальбин командовал этим легионом (ср. SHA, Мах. еt Balb., VII, 2: «… иногда (Бальбин. —
36.
В SHA, Мах., XXIV, 6 сказано, что Максим немедленно распустил все свои вспомогательные войска из германцев, а это вступает в явное противоречие со сведениями Геродиана. Скорее всего, в данном случае имеются в виду отряды германцев, находившиеся на службе Максимина (ср. SHA, Мах. еt Balb., XII, 3: «Сам Максим подошел к Аквилее для того, чтобы… обезвредить всякие остатки варварских отрядов, которые стояли на стороне Максимина»).
37.
Упорядочили все военные дела; занимались законотворческой и судебной деятельностью; занимались подготовкой к военным экспедициям (SHA, Мах. et Balb., XIII, 4—5). Префектом Рима был сделан Сабин, а префектом претория — Пинарий Валент, дядя Максима (SHA, Мах. et Balb., IV, 4; V, 5).
38.
Все источники единодушно сообщают о патрицианском происхождении Бальбина. Он происходил из испанского рода Целиев, из которого происходили императоры Траян и Адриан; Целии находились в родственных отношениях с греческим сенатским родом Вибуллиев, к которому относилась семья Герода Аттика, как и род Гордианов. Таким образом, Бальбин был ярким представителем антониновской аристократии. Максим же, согласно источникам, имел незнатное происхождение (SHA, Мах. et Balb., V, 1; XIV, 1; XVI, 2; Eutrop., IX, 2, 1), и упоминаемый Геродианом его патрицианский статус, судя по его военной карьере, вполне мог быть результатом его деяний. Однако род Клодиев, вероятно, был древним родом из Тибура, города в Лации, на реке Аниен (совр. Тиволи), т. к. Клодии были в родственных отношениях с родом Пинариев (дядю Максима звали Пинарий Валент, SHA, Мах. et Balb., IV, 4; V, 5), сенатским родом из Тибура.
40.
Согласно SHA, Мах. et Balb., XIV, 3—4, часть германцев находилась в Палатинском дворце, но в той его части, где был Бальбин. Максим послал к нему с просьбой прислать охрану, однако Бальбин отказался, опасаясь, что Максим направит германцев против него.
42.
Victor., Caes., XXVII, 6; Eutrop., IX, 2 сообщают, что Максим и Бальбин были убиты во дворце.