Доктрина «смены режима» и «превентивной войны» никоим образом не согласовывалась с общепризнанными международными нормами, отмечали индийские эксперты. Фундаментальным принципом международного права, зафиксированным в Хартии ООН, являлось суверенное равенство всех государств. Хартия также обязывала все страны воздерживаться в своих международных отношениях от угрозы силой или ее применения, что могло бы нарушить территориальную целостность или политическую независимость любого государства. Были все основания полагать, что такой ход развития представлял собой решающий, переломный момент в международных отношениях, последствия которого выходили далеко за рамки иракской проблемы[1524].
В общем контексте сближения Америки и Индии в начале XXI в. можно рассматривать появившуюся тогда идею создания стратегического союза Индия–США–Израиль. Особенно ярко эта мысль прозвучала во время визита в Индию премьер-министра Израиля А. Шарона в сентябре 2003 г. Влиятельная газета «Times of India» писала в этой связи: «Приглашение г-на Шарона показывает, что Индия больше не стесняется своих отношений с Израилем, а на деле даже явно демонстрирует их важность…» «Нью-Дели уже давно рассматривает Тель-Авив как путь к влиятельному еврейскому лобби в США и американской администрации. Приятное ожидание мощного триединства США, Израиля и Индии еще более окрепло после катастрофы 11 сентября 2001 г. и заявлений некоторых воинствующих исламистов, что эти три страны являются врагами ислама»[1525].
В этой связи часть индийских аналитиков рассуждала о «химере» неприсоединения, о «несостоятельности» индийско-китайско-российского «треугольника», о важности объединения усилий Индии, США и Израиля в войне против терроризма. Ведь эти три страны сегодня являются «главными» объектами террора в мире и будут оставаться ими в обозримом будущем. Это и есть крепкая основа для развития и укрепления стратегической оси Индия–США–Израиль.
Некоторые из протагонистов такого союза заявляли: Индия должна отказаться от присущего Неру «романтического» подхода к внешней политике «в интересах демократического мира», включающего Израиль и США. Впрочем, в Индии были слышны и другие голоса, которые предупреждали, что США в течение долгих лет рассматривали Пакистан как «умеренную» силу в исламском мире, и сейчас, несмотря на то, что есть убедительные свидетельства немалой роли правительства Пакистана в поощрении терроризма, Америка считала его своим союзником в борьбе против террора. Что касается Израиля, то он не определился в своем отношении к Пакистану[1526].
В целом многие политики в Индии выступали за сотрудничество с США и Израилем в борьбе против терроризма, но выражали сомнение в необходимости создания стратегического союза Индия– США–Израиль. Так или иначе, но сотрудничество Индии с Израилем активно развивалось и в последующие годы.
Отношения между Индией и Америкой начали ускоренно развиваться с середины 2010-х годов. С 2004 г. по 2008 г. торговый оборот между обеими странами вырос с 30 млрд. до 66 млрд. долл. Увеличился объем взаимных инвестиций. Так, в 2008 г. индийские прямые инвестиции в США составили 4,5 млрд. долл. (рост на 60% по сравнению с 2007 г.)[1527].
Подписание индийско-американского договора о мирном развитии ядерной энергетики Индии в 2008 г. (см. Главу 41) придало новый импульс сотрудничеству между обеими странами в политике, экономике, научно-технологической, оборонной и других областях. Вместе с тем в отношениях между обеими странами оставались проблемы, которые косвенно были связаны с ситуацией в Пакистане и Афганистане, где продолжалась борьба с терроризмом.
1525
Santhanam K. and the IDSA Insight Team. Iraq War 2003. Rise of the New «Unilaterism», p. 2, 4–6, 9–11, 164.
1527
Feigenbaum Evan A. India’s Rise, America’s Interest. The Fate of the U.S.– Indian Partership // Foreign Affairs. March/April 2010.