Формально Центральное законодательное собрание наделялось правом принимать новые законы, отзывать принятые раньше законы или вносить в них поправки. Однако на деле все выглядело иначе. Генерал-губернатор обладал правом наложить вето на любой закон, принятый этим собранием, чем он неоднократно пользовался. Фактически собрание было беспомощным в отношении генерал-губернатора. Но в конечном итоге решение по любому вопросу управления Индией принадлежало правительству Великобритании в лице министра по делам Индии.
Члены Исполнительного совета при генерал-губернаторе назначались только им. Центральное законодательное собрание не имело права уволить их в отставку даже в случае решения о недоверии правительству. Таким образом, Исполнительный совет был независим от Законодательного собрания. Тем не менее, последнее могло выступать как инструмент политического давления на правительство и вице-короля.
Законом 1919 г. предусматривалось определенное разделение полномочий между центром и провинциями. В список полномочий центра (центральный лист) были включены вопросы обороны, иностранных и политических отношений, тарифов, таможни, почты и телеграфа и пр. В полномочия провинций входили местное самоуправление, здравоохранение, образование, сельское хозяйство и пр.[158]
Состав провинциальных законодательных советов был существенно расширен. Около 70% его членов избирались представителями населения, 30% назначались губернатором. Последний имел право вето на решения провинциальных законодательных советов. Законом 1919 г. в провинциях была введена так называемая диархия – разделение полномочий между губернатором и министрами. При этом губернатор назначал министров из членов законодательных советов. Он же назначал и чиновников исполнительных советов.
Зарезервированные за губернатором полномочия осуществлялись, как и раньше, напрямую губернатором «с помощью исполнительного совета», а «передаваемые полномочия» – им же, но уже «с помощью его министров». В зарезервированные полномочия входили все важнейшие вопросы – судопроизводство, полиция, сбор налогов, сельское хозяйство, ирригация и пр. В передаваемые полномочия – вопросы местного самоуправления (муниципалитеты и дистриктовые советы), здравоохранение, санитария и пр. Губернатор обладал правом отменять распоряжения министров. Система диархии оказалась неработоспособной, хотя и действовала формально с 1921 г. по 1937 г. Министры, по существу, не обладали правами, так как не распоряжались финансами.
Сама идея диархии довольно быстро себя изжила. Политики говорили, что она умерла. На бытовом уровне само слово «диархия» приобрело негативное значение. Интересно в этой связи наблюдение одного английского чиновника: «В Индии диархия превратилась в ругательство. Я слышал, как один человек кричал соседу – "Ей ты, диархия!" А индийский мальчишка грозил другому: "Я тебя отлуплю диархией!" Когда его спросили, что это такое, он ответил: "Это новая теннисная ракетка"»[159].
Закон об управлении Индией 1919 г. содержал важное положение о его пересмотре через 10 лет, имея в виду установление полностью «ответственного правительства» в стране. Это было в последующем использовано индийцами в борьбе за независимость. Сразу после принятия закона Конгресс выступил против участия индийцев в работе исполнительных органов в качестве министров, хотя некоторые из них все же согласились на эту роль. Например, Сурендранатх Банерджи был министром в правительстве Бенгалии.
После обнародования Закона об управлении Индией 1919 г. Тилак создал новую организацию – Конгрессистскую демократическую партию. Программа этой партии включала участие в выборах в соответствии с новыми реформами, контроль над законодательными собраниями в провинциях и использование этих собраний для того, чтобы предложить английским властям сотрудничество или выступить в роли конституционной оппозиции, в зависимости от обстоятельств. Таким образом, по существу, два главных течения в Конгрессе выступали с близких позиций по будущему управлению Индией, но расходились во мнениях, каким способом достичь самоуправления[160]. Незадолго до смерти Тилак подготовил меморандум для мирной конференции в Париже, в котором заявлял о возможной роли Индии в миротворческом процессе в Азии и даже защите интересов Великобритании в этом регионе[161]. 1 августа 1920 г. Тилак умер. Постепенно затухло и движение самоуправления. Оно не имело массовой базы, не структурировалось в политическую партию. С его уходом с политической сцены закончилась целая эпоха в освободительном движении Индии.
160
На сессии Конгресса в 1919 г. в Амритсаре, в работе которой Тилак в последний раз принял участие, он в беседе с журналистом Дурга Дасом сказал: «Я могу не дожить до самоуправления Индии, но последующему поколению это удастся сделать, если оно будет много трудиться и направит усилия на решение новых задач. Я считаю, что волнения в Панджабе, введение военного положения и побоище в Джалиянвалла багх… привнесли в политическую атмосферу дух восстания, новым символом которого является Ганди. Я не стану на его пути, хотя и считаю, что максимальный результат даст сотрудничество [с англичанами] на определенных условиях» [Das Durga. India: From Curzon to Nehru and After. London: Collins, 1969].
161
Singh Iqbal. The Indian National Congress. Vol. Two: 1919–1923. New Delhi: Manohar, 1988, p. 236.