Объясняя влияние Ганди на массы людей в начале 1920-х годов, С.Ч. Бос обращал внимание на проблему религиозного сознания в индусском обществе. Индусы не имели религиозных организаций, подобных тем, что существовали в Европе. Они глубоко верили не только в разных богов, но и их аватар (земных воплощений бога) – в святых, махатм (великих душ) и гуру (религиозных наставников). Ганди стал непререкаемым политическим лидером Индии после того, как в глазах индусов он предстал как Махатма. В этой связи интересный эпизод произошел в 1920 г. на сессии Конгресса в Нагпуре. Там М.А. Джинна, уже тогда известный мусульманский лидер, в своем выступлении назвал Ганди «господином Ганди». На это тысячи делегатов сессии стали требовать, чтобы он обращался к нему как к «Махатме Ганди».
Аскетизм Ганди, его простая чистая жизнь, вегетарианство, неистребимое упорство в достижении истины и бесстрашие создавали образ святого, которому невольно повиновались. Глубоко религиозные люди поддерживали Ганди и шли за ним. К тому же он говорил с ними на простом и доступном для них языке. Он был одним из них, но духовно выше их, и знал, куда вести народ. В этом смысле Ганди был в высшей степени харизматической личностью. В Конгрессе многие заимствовали нормы поведения Ганди, его аскетизм в быту, его регулярные молитвы. Ортодоксальные индусы из числа его последователей считали все, сказанное или написанное им, абсолютной истиной, а его журнал «Young India» – своей Библией.
В сельских хижинах висели картинки с изображением Ганди как аватары Вишну[258]. Индийские надсмотрщики в тюрьме, где в 1922 г. сидел С.Ч. Бос, отказывались верить, что Махатму англичане могли посадить в тюрьму. Они совершенно серьезно говорили, что, поскольку Ганди является Махатмой, он может обернуться птицей и в любой момент улететь из тюрьмы.
Значительная и влиятельная часть индийской интеллигенции была против Ганди, против иррационального, как она считала, подхода к решению политических проблем страны, против замены политического свараджа на духовный сварадж. Но эта интеллигенция не пользовалась таким влиянием в массах неграмотного народа, каким обладал Ганди[259].
Глава 9
ПАРТИЯ СВАРАДЖА: ПОБЕДЫ И ПОРАЖЕНИЯ
Британская разведка, которая глубоко анализировала ситуацию в стране, располагала широкой агентурной сетью, в том числе и в руководящих органах Конгресса. Имеются свидетельства о том, что такие агенты присутствовали на заседании ВИКК 24–25 февраля 1922 г. и донесли правительству, что сложилась благоприятная обстановка для ареста Ганди[260].
Правительство решило арестовать Ганди. Разведывательная служба отмечала, что, несмотря на приостановку гражданского неповиновения, фундаментальных изменений в политике Конгресса не произошло. Он был арестован и приговорен 18 марта 1922 г. к шести годам тюремного заключения[261].
На суде Ганди выступил с заявлением о том, как «из убежденного сторонника и человека, сотрудничавшего с властями» он превратился в «бескомпромиссного, разочарованного и не способного к сотрудничеству человека». Он закончил речь словами: «Судьи и заседатели, перед вами открыт только один путь – или уйти в отставку со своих постов и таким образом порвать со злом, если вы чувствуете, что закон, к которому вы взываете, является злом, и что я в действительности не виновен, или подвергнуть меня самому тяжкому наказанию, если вы верите, что система и закон, к которому вы прибегаете, являются добром для этой страны, и что моя деятельность наносит вред общественному благу»[262].
За день до своего ареста Ганди опубликовал статью «Если меня арестуют» в «Young India». В ней он выразил глубокую озабоченность насилием в стране. Он обратился к членам Конгресса не организовывать каких-либо процессий или харталов в знак протеста против его ареста. Тем не менее, харталы и демонстрации протеста прошли в Бенгалии, Панджабе, Соединенных провинциях и других местах. Однако к лету 1922 г. движение несотрудничества практически прекратилось.