Арест Ганди и других политических лидеров, фактическое прекращение движения несотрудничества стали болезненным и переломным моментом в истории Конгресса и всего национально-освободительного движения. Они ограничили возможности Конгресса в проведении массовой, в том числе пропагандистской работы. В самой партии возобладали настроения смятения и дезорганизации. Назначенная ВИКК комиссия по расследованию вопросов, связанных с возможностью возобновления гражданского неповиновения, пришла к выводу, что обстановка в стране не благоприятствовала такому движению.
Акцент в работе Конгресса резко сменился с проведения массовой работы к участию в законодательных органах. На упоминавшейся чрезвычайной сессии Конгресса в Калькутте в сентябре 1920 г., поддержавшей программу Ганди о ненасильственном движении несотрудничества, было принято решение бойкотировать работу этих законодательных органов (муниципальных, провинциальных и центрального советов). Однако уже тогда в Калькутте ряд видных лидеров партии и, главные среди них, Мадан Мохан Малавия, Лала Ладжпат Рай, Б.Ч. Пал, Ч.Р. Дас и М.А. Джинна, были против такого бойкота. При этом следует учесть, что еще со времени создания Конгресса его руководители выступали за участие в законодательных органах, что должно было, по их мнению, привести к укреплению влияния Конгресса не только в управленческом аппарате, но и среди избирателей. Место в законодательном органе считалось своеобразным пропуском в политику и индийскую общественную жизнь. Так, Дадабхай Наороджи был членом Палаты общин в Великобритании, Г.К. Гокхале и Ферозшах Мехта были членами Имперского законодательного совета, Тилак – членом бомбейского муниципального совета.
После прекращения движения несотрудничества и ареста Ганди Конгресс переживал глубокий кризис. Если в 1921 г. число его членов достигало 10 млн. человек, то в 1923 г. оно сократилось до нескольких сотен тысяч[263]. Не случайно, что после прекращения движения несотрудничества в руководстве Конгресса началась борьба за отмену решения бойкотировать законодательные советы. Активнее других за это выступали Мотилал Неру и Ч.Р. Дас.
На сессии Конгресса в Гайе в декабре 1922 г. руководители партии, выступавшие за участие в законодательных органах (они называли себя «сторонниками перемен»), пытались провести такое решение. Председательствовавший Ч.Р. Дас заявил, что работа в советах – это не отрицание принципа несотрудничества, а его развитие. Созданные британцами советы должны быть или реформированы для достижения свараджа или упразднены. И если раньше Конгресс бойкотировал законодательные органы извне, то теперь он будет бойкотировать их изнутри, но более эффективно.
Те, кто были против отмены бойкота советов («противники перемен»), считали, что отмена бойкота является отходом от программы Ганди и даже ее предательством. Эту группу возглавлял Ч. Раджагопалачари, который требовал отказа от участия в выборах в советы. Большинство делегатов поддержало эту точку зрения[264].
После поражения в Гайе Ч.Р. Дас подал в отставку с поста президента Конгресса и вместе с Мотилалом Неру создал новую партию. В феврале 1923 г. на конференции в Аллахабаде было объявлено об образовании «Партии свараджа Индийского национального конгресса». Ее президентом был избран Ч.Р. Дас, генеральным секретарем – Мотилал Неру.
«В этот период между моим отцом и Ч.Р. Дасом завязалась тесная дружба, – писал Дж. Неру. – Дас, хотя и юрист по профессии, был в то же время поэтом и обладал поэтическим, эмоциональным складом души. Насколько мне известно, он писал красивые стихи на языке бенгали. Он был оратором и обладал религиозным темпераментом. Мой отец был человеком более практичным и прозаичным; он был прекрасным организатором, и религиозного в нем было очень мало. Он всегда был борцом, готовым как наносить, так и сносить сильные удары. Отец и Дешбханду, при всей их несхожести, в некоторых отношениях прекрасно подходили друг к другу. Они составляли вдвоем замечательное и очень удачное сочетание для руководства партией, ибо каждый из них в какой-то мере восполнял недостатки другого. Они питали друг к другу абсолютное доверие – настолько, что каждый из них предоставил другому право использовать его имя в любом заявлении или декларации без предварительного согласования или консультации»[265].