После заседания ВИКК в Ахмадабаде раскол в Конгрессе казался неизбежным. И, тем не менее, компромисс был найден. 24 ноября 1924 г. Ганди, Дас и М. Неру подписали в Калькутте соглашение, которое предусматривало следующее. Движение несотрудничества приостанавливается, за исключением бойкота иностранных тканей; все конгрессисты должны заниматься «конструктивной программой»; работа в законодательных органах должна проводиться свараджистами от имени Конгресса. Партия свараджа получила право устанавливать свои правила, организовывать свои денежные фонды.
Уступка в пользу Ганди состояла в том, что было предложено внести в устав партии положение, по которому членом любого комитета Конгресса может быть только тот, кто на мероприятиях Конгресса носит одежду из ткани домашнего производства и бесплатно сдает во Всеиндийский совет кхади 2000 ярдов пряжи в месяц. При этом особо отмечалось, что пряжа необязательно должна быть изготовлена лично этим членом Конгресса, это может сделать любой другой человек.
Сессия Конгресса в Белгауме (декабрь 1924 г.), проходившая под председательством Ганди, утвердила калькуттское соглашение. Конгресс, по словам Ганди, назначил Партию свараджа своим агентом по политическим вопросам. В новом Рабочем комитете большинство составили представители Партии свараджа. Ганди убеждал «противников перемен» не препятствовать свараджистам заниматься политикой в законодательных органах. Так, он писал Раджагопалачари: «Мы должны полностью отказаться от власти. Мы должны сдавать свараджистам позиции, но только не принципы»[270].
Сам Ганди продолжал заниматься «конструктивной работой», но временно отошел от участия в каждодневной политической жизни. Некоторые лидеры Конгресса считали, что Ганди потерпел крупное политическое и моральное поражение и был вынужден отойти в сторону от активной политической деятельности. Один из последователей Ганди, ортодоксальный индус Паттабхи Ситарамайя назвал соглашение Ганди с лидерами Партии свараджа «капитуляцией перед Ч.Р. Дасом и Мотилалом Неру»[271].
В свою очередь, С.Ч. Бос, один из помощников Ч.Р. Даса, писал: «Хотя свараджисты – лидеры и рядовые члены относились к Махатме с глубочайшим уважением, Партия свараджа была откровенно антигандистской, и она оказалась достаточно сильной, чтобы «заставить Ганди добровольно уйти из политики. Его отсутствие, по существу, продолжалось до сессии в Калькутте в декабре 1928 г.»[272].
Казалось, победа свараджистов была полной. Но дело было в том, что Ганди не хотел допустить раскола в Конгрессе, который и без того утратил свои позиции. Об этом свидетельствовал и тот факт, что на съезде в Белгауме присутствовало всего 1840 делегатов (в 1920 г. на сессии в Канпуре, например, было 14 500 делегатов, в 1921 г. в Ахмадабаде – 4700, в 1923 г. в Какинаде – около 6200 делегатов).
Но, пожалуй, самое главное состояло в том, что обстановка в стране резко ухудшилась – начались столкновения между индусами и мусульманами, которые нередко разгорались на сугубо бытовой почве. Но были и более глубокие причины, которые способствовали этому. Альянс между Конгрессом и Халифатским движением начал распадаться еще в 1922 г. после ареста Ганди, хотя один из лидеров этого движения Мохаммед Али председательствовал на сессии Конгресса в Какинаде еще в 1923 г. По мере угасания Халифатского движения связь между Конгрессом и мусульманами стала ослабевать. С другой стороны, конгрессистская агитация, особенно на низовом уровне, была далеко не секулярной и вызывала негативную реакцию мусульман.
Победа Партии свараджа на сессии Конгресса в Белгауме оказалась недолговременной. Партия столкнулась с нелегкой задачей финансирования ее деятельности. Членский взнос в три рупии с человека в год, разумеется, не мог обеспечить нормальное функционирование партии. Это относилось и к созданию собственной информационной базы. Лишь в одной Бенгалии у партии была своя газета «Forward». Индийские капиталисты не торопились вкладывать деньги в Партию свараджа, опасаясь соответствующей реакции со стороны британских властей. Позже Мотилал Неру говорил одному из индийских промышленников: «Невозможен союз между Конгрессом и индийскими капиталистами, которые стремятся нажить капитал на страданиях народа. Более подходящей для Конгресса является работа в этом направлении среди рабочих, а не владельцев фабрик. Я был введен в заблуждение патриотическими разговорами некоторых из моих личных друзей из числа фабрикантов. Махатмаджи никогда не верил в альянс с ними. И я сказал ему сейчас, что он был прав, а я ошибался»[273].
271
Sittaramayya Bhogaraju Pattabhi. History of the Indian National Congress. Vol. I, Bombay: Padma Publ., 1946, p. 288.