Иллюзии о достигнутой страной внутриполитической стабильности были развеяны. Это побудило деятелей орба приняться с исключительной тщательностью за подготовку сессии НКК 1978 г. В столицу снова стягивались войска. Власти изымали лицензии на издание и печатание газет при любом проявлении свободомыслия. Оппозиционные выступления мусульман и студентов в ходе подготовки сессии жестко пресекались. Однако, против ожиданий, переизбрание единственного кандидата на пост президента — Сухарто — прошло единогласно. Вице–президентом по его предложению стал Адам Малик, долго бывший министром иностранных дел, а затем председателем парламента и НКК. Был без особых возражений продлен и срок действия чрезвычайных полномочий главы государства.
Мусульманская фракция дала на сессии бой по другим вопросам. Сантри проголосовали против обсуждавшегося документа, который был предназначен сжато изложить официальное понимание принципов панчасилы, а также против Основ государственного курса Индонезии, социально–политической программы на следующее пятилетие. Поводом послужили положения обоих документов, допускавшие равноправие мистических верований с религиями. Часть депутатов–мусульман из НУ даже покинула в знак протеста зал заседаний. Хотя голосование оба раза оставило фракцию ПЕР в одиночестве, сам факт отхода от принципа единогласия был расценен и общественностью и самим правительством как моральное поражение правящего блокa. Политизированный ислам в лице главным образом Нахдатул Уламы становился основным оппонентом режима.
В состав сформированного III кабинета развития (1978 г.) не был включен ни один представитель партий. 40% министров (против 21,8% в предыдущем правительстве) составляли генералы, отставные и действительной службы. Учитывая антипатию, с которой подавляющее большинство политиков (и военных, и мусульман, и националистов) относились к технократам американской выучки, президент «разбавил» эту сплоченную группу министрами–технократами, получившими образование в Европе.
Глава IX
СТАБИЛИЗАЦИЯ «НОВОГО ПОРЯДКА» В ИНДОНЕЗИИ (1978—1992)
МЕРЫ ВЛАСТЕЙ ПО УМИРОТВОРЕНИЮ ОППОЗИЦИИ И УКРЕПЛЕНИЮ АРМИИ. РЕАКЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОСТИ
Получив новый мандат на управление РИ, вершители «нового порядка» предприняли ряд мер по внешней демократизации режима и умиротворению оппонентов в стране и за рубежом. К 1980 г. были освобождены политические заключенные и ссыльные в связи с ДТС, кроме осужденных 4-5 сотен человек, которые уже 15 лет ожидали суда. Впрочем, 1,5 освобожденных и к 1982 г. не получили ни пассивного, ни активного избирательного права. Они оставались под надзором КОПКАМТИВа и полиции, их не принимали на государственную службу. Их неохотно брал на работу и частный сектор.
Стремясь умиротворить воинствующих сантри, правительство включило в Основы государственного курса положение о том, что верования не адекватны религии. Подразумевалось, что исповедание одной из пяти признанных в РИ религий — ислама, протестантства, католицизма, буддизма или индуизма — непременная обязанность каждого гражданина. Это положение, исключающее появление новых религий, однако, мало успокоило мусульман, считавших верования еретическими и искаженными вариантами религий. В его развитие министр по делам религий генерал Аламшах подписал в августе 1978 г. постановление, пресекавшее возможность отказа верующего от одной религии в пользу другой. Мера должна была положить конец массовому переходу в католицизм и протестантство индонезийских статистических мусульман — абанган, жертв политических преследований и мусульманского фанатизма, представителей социальных низов, в прошлом нередко близких к левым силам страны[105].
Феномен возрождения и бурного распространения сукарноизма продолжался, и власти почли за благо подключиться к этому движению, чтобы тем вернее держать его под контролем.
В столице был воздвигнут внушительный памятник «отцам–основателям» РИ Сукарно и Хатте. Лица из окружения президента отмежевались от развернутой было не без их участия кампании, преследующей цель — поставить под сомнение авторство бывшего президента в создании панчасилы. Авторитетные свидетельства ветеранов революции, включая М. Хатту, посрамили скептиков.
Сухарто и его окружение развернули также новую, обязательную для всех государственных служащих индоктринационную кампанию по изучению текста истолкования панчасилы, утвержденного, вопреки противодействию сантри, недавней сессией НКК. Этот текст мало что добавлял к тому умеренно–консервативному раскрытию «национальной философии», которое было зафиксировано в первых документах орба. Месячный курс его изучения прошли все: от министра до клерка, от генерала до солдата, от профессора до студента. Комплекс этих начинаний, как бы озаренных ореолом Сукарно, в определенной степени поднял престиж нового президента среди яванских абанган. Но вопреки поспешным заключениям, он отнюдь не означал реабилитации ни имени, ни тем более популизма Сукарно, а был лишь способом привлечь левые и центристско–националистические слои, чтобы противопоставить их поднимающейся волне мусульманской и иной оппозиции.
105
Лишь за первые годы после кровавых «событий 30 сентября» в христианство перешло свыше 3 млн человек (из них свыше 2,5 млн из числа бывших мусульман). Этот процесс продолжался. Другим источником, пополнявшим ряды христиан, были хуацяо индонезийского гражданства, вынужденные менять свою исконную веру под нажимом властей.