Желаемое умиротворение масс достигнуто не было. К концу 70‑х гг. отмечается резкий подъем числа экономических забастовок в городах и аграрных волнений, причем пресса, жестко контролируемая властями, избегала освещать эти события. Парламент был наводнен крестьянскими ходоками: только за 8 месяцев 1979 г. крестьяне подали свыше ста петиций в центральные органы власти, жалуясь на произвол администрации и засилье новых помещиков, часто военных. Ориентация последних на скупку при содействии местных властей крупных земельных массивов близ городов, нередко с последующей сдачей их в аренду капиталу Запада или хуацяо под строительство промышленных предприятий, приводила к конфликтам с сельской верхушкой старой формации. Внешне конфликты часто представали как армейско–мусульманские противоречия. Крестьяне при этом подвергались сгону с земли. Нет нужды говорить, что решительного пресечения злоупотреблений кабиров центральные органы управления не предпринимали. Вскоре министр внутренних дел осудил практику подачи петиций. Что касается стачек, то вмешательство властей (обычно на стороне предпринимателей) вело к их пресечению без устранения причин.
Неспокойным было и студенчество. Его возмущение вызвало распоряжение близкого к генералу Муртопо министра образования и культуры Дауда Юсуфа заменить выборные студсоветы назначенными администрацией. В острейший конфликт оказались втянуты партии. Впервые после 1965 г. они вышли в парламенте с совместным запросом, оспаривая право правительства вмешиваться в дела вузов. Студенческие выступления (октябрь 1980 г.) в столичном университете в поддержку запроса были разогнаны силой оружия. 14 участников получили ранения. Студенческие городки были заняты подразделениями ТНИ. Правительство настояло на своем.
Возобновились расовые волнения. Стычка 19 ноября 1980 г. в Соло индонезийского студента с сыном богатого хуацяо привела к широчайшим антикитайским выступлениям на Центральной Яве. Только за 3 дня были разрушены 23 фабрики, 230 домов, 240 магазинов, принадлежащих хуацяо. Срочно переброшенные войска овладели ситуацией лишь к декабрю. Погибло 8 человек. Все они были индонезийцами, по которым солдаты в панике открыли огонь. 14 человек получили ранения.
В 1981 г. стало известно и о случаях террористических актов. Было совершено вооруженное нападение на полицейский участок под Бандунгом, захвачено оружие, убиты полицейские. Широкий резонанс получил захват организацией «Командо джихад» индонезийского самолета с пассажирами в Джакарте. Мусульманские фундаменталисты угнали его в Бангкок. Спецвойска ТНИ в схватке перестреляли большинство террористов и отбили самолет. Трое угонщиков были позже казнены по приговору суда, возложившего на эту группу и ответственность за бандунгское нападение[108].
БОРЬБА ВОКРУГ ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ЗАКОНА И КОНСТИТУЦИОННОЙ РЕФОРМЫ. «ПЕТИЦИЯ ПЯТИДЕСЯТИ»
Приближение выборов остро поставило вопрос о радикальном пересмотре избирательного закона в целях его демократизации. Действительно, на двух предыдущих выборах по спискам партий и Голкара избранию подлежало лишь 78% депутатов парламента и менее 40%' состава НКК[109]. Возмущение вызывал порядок, при котором 22% депутатов парламента и 33% состава НКК были назначенцами военной верхушки, причем соответственно 16 и 25% — офицерами действительной службы. Опираясь на изъявления массового недовольства политической системой, как внепарламентская, так и парламентская оппозиция потребовали пересмотра статутов о выборах, а если необходимо, и введения поправок к конституции 1945 г. Раздавалось немало едких замечаний в адрес лично президента и членов его семьи.
25 февраля 1980 г. 26 национальных деятелей — от бывших машумистов до видных отставных военачальников и левых националистов — направили президенту и руководству СНП обращение, в котором потребовали прекратить злоупотребление властью, положить конец отклонениям от конституции 1945 г. и провести «честные, чистые, демократические выборы», с тем, чтобы «число избранных депутатов НКК превышало бы число назначенных». А четырьмя днями позже 56 депутатов парламента от мусульманской ПЕР (преимущественно члены НУ) отказались голосовать за практически не обновленный избирательный закон. Вновь закон был проведен не консенсусом, а голосованием.
27 марта и 16 апреля 1980 г., выступая перед офицерами ТНИ, Сухарто в беспрецедентно резкой форме высказал убеждение, что некие группировки желают принести панчасилу и конституцию 1945 г. в жертву «собственным идеологиям» — явный намек на политизированный ислам. Он квалифицировал нападки в адрес своей семьи как признаки намерения устранить его с политической арены. Сухарто призвал армию, «если понадобится, встать с оружием в руках ради защиты панчасилы».
108
Подозрения общественности, что угон организовали сами спецслужбы РИ, дабы иметь предлог для подавления активизирующейся оппозиции сантри, так и не были полностью рассеяны.
109
Это дало А. X. Насутиону повод с горькой иронией назвать индонезийскую демократию «сорокапроцентным народовластием».