Для колоний это оказалось своего рода пирровой победой. Постоянная неопределенность относительно судьбы пошлин на лесоматериалы в значительной мере обусловливала усиление непредсказуемости торговли, которая и без того уже была чрезвычайно чувствительна к обычным колебаниям экономических циклов. После спада 1820—1830-хгг. в Нью-Брансуике (и в несколько меньшей степени в Верхней и Нижней Канадах) начался бум; колебания на британском рынке, слухи об изменении тарифов и реальные регулирующие меры воздействовали на находившуюся в сильной зависимости экономику колоний. Вопрос о преференциях принимал настолько угрожающие размеры в Нью-Брансуике, что когда в 1831 г. новость об отклонении Британским парламентом предложения снизить пошлины стала после пяти месяцев дурного предчувствия известна в Сент-Эндрюсе, его жители с восторгом подняли тосты за здоровье тех членов Британского парламента, которые выступили в защиту их интересов. Затем они организовали причудливое праздничное представление в гавани. Вечером в День святого Георгия
«они заполнили небольшое судно горючими материалами, по их словам, построенное на балтийской верфи, <…> отбуксировали его в гавань и поставили на якорь. Чучело известного сторонника балтийских интересов[195] было подвешено к мачте. В руке он держал бумагу, на которой было крупными буквами написано: “Билль о балтийской древесине". Под сюртуком у чучела было спрятано несколько фунтов пороха, еще больше пороха было рассыпано на судне. Эти горючие материалы подожгли, и в надлежащее время несчастного разнесло на мелкие кусочки».
Однако развитие свободной торговли в Британии было не остановить. К середине века колониальная система, которую многие поколения жителей Британской Северной Америки считали «сколь возвышенной и внутренне присущей природе и обществу», столь и неизменной по своей сути, развалилась. С современной точки зрения эта система представляла собой в меньшей степени взаимосвязанный комплекс принципов, нежели недостижимая цель в виде постепенных мер, применяемых в угоду британским интересам. Но эти меры столь серьезно влияли на экономику колоний и на жизнь колонистов, что многие боялись их отмены. В Монреале появился манифест в поддержку присоединения к Соединенным Штатам[196], а жители Чатема (Нью-Брансуик), встревожив местные власти, 4 июля 1849 г. прошли по улицам, стреляя в воздух из пистолетов и распевая «Янки Дудл»[197]. В конце концов, однако, последствия торговой революции 1840-х гг. оказались не столь катастрофичными, как ожидалось. Проведя многие десятилетия под крышей протекционизма, колонии оказались достаточно жизнеспособными, чтобы рассчитывать на свои собственные силы.
«Дела — это просто скука»
На бумаге по крайней мере разношерстные колонии Британской Северной Америки управлялись довольно просто. Высшие полномочия возлагались на Британский парламент. В каждой колонии губернатор осуществлял взаимосвязь между верховной властью империи и местными интересами. Исполнительный совет делил с губернатором административную и судебную сферы ответственности, а выборные ассамблеи (в Квебеке ассамблея появилась после 1791 г.) выражали интересы самих колонистов. Наряду с этой центральной иерархией власти действовали мировые судьи (назначенные губернатором, но вполне независимые), которые выполняли функции местных магистратов, распространяя исполнительную власть до самых отдаленных сообществ и обеспечивая определенный уровень локального контроля.
На практике все выходило гораздо запутаннее. Роль парламента во внутренних делах колоний была незначительной, особенно в последнюю четверть XVIII в. Никакие британские налоги после 1776 г. в колониях не вводились. Вплоть до 1782 г. дела колоний находились в ведении Совета по торговле, в общих чертах координировавшего деятельность отдельных министерств (Казначейства, Таможни, Адмиралтейства), в ведении которых находились и заокеанские владения британской Короны. Затем колонии были переданы в ведение министерства внутренних дел. Когда в первые годы XIX в. ответственность за дела колоний была возложена на военного министра, он был слишком озабочен борьбой с Францией, чтобы уделять должное внимание проблемам не столь неотложным. Даже появление самостоятельного министерства колоний в 1815 г. не принесло больших реальных изменений. Британских парламентариев интересовали общие моральные и колониальные вопросы, такие как рабство или иммиграция, но делами отдельных колоний они редко занимались. Представитель колонии Нью-Брансуик в Лондоне, несомненно, не был одинок, когда с унынием размышлял о том, что «Империя столь велика, а мы столь далеки, что наши дела — это просто скука».
195
Скорее всего, имеется в виду маркиз Лэнсдаун, возглавлявший специальный комитет, рассматривавший вопрос о пошлинах на древесину и выступавший за допуск на британский рынок балтийского леса (как более подходящего для строительства кораблей).
197
«Янки Дудл» (Yankee Doodle) — песня в ритме марша, популярная среди американских солдат времен Войны за независимость (1775–1783). Янки (