Когда в 1931 г. Япония захватила Маньчжурию, Канада заявила, что не будет поддерживать какое-либо активное противодействие этому. Зловещее восхождение Гитлера к власти в 1933 г. не вызвало почти никакой реакции; новое либеральное правительство также не было готово действовать иначе. Когда делегат Канады в Женеве поддержал нефтяные санкции против возглавляемой Муссолини Италии в ответ на оккупацию Эфиопии, его заставили отказаться от своего заявления. Маккензи Кинг полностью поддерживал политику умиротворения, принятую европейскими державами в ответ на растущую агрессивность Гитлера. Когда летом 1936 г. в Испании началась Гражданская война, правительство Маккензи Кинга не обратило внимания на то, что явно представляло собой генеральную репетицию новой мировой войны. В Испании генерал Франко при поддержке Гитлера оспаривал законность поддерживаемого коммунистами республиканского правительства. Несмотря на нейтралитет правительства, приблизительно 1,3 тыс. канадцев из батальона Маккензи — Папино отправились добровольцами на Гражданскую войну, чтобы сражаться за демократию в Испании. Среди них находился радикально настроенный доктор из Монреаля Норман Бетьюн, организовавший передвижную станцию переливания крови для помощи раненым бойцам терпевшей поражения республиканской армии. Из Испании Бетьюн поехал в Китай, где отдал свои силы и жизнь войскам Мао Цзэдуна, боровшимся за свержение авторитарного правительства генерала Чан Кайши.
На позицию Маккензи Кинга по отношению к Гражданской войне в Испании влияли симпатии к Франко многих католиков Квебека, а также его собственная наивность относительно намерений Гитлера. Полагая, что нацистский диктатор был всего лишь «простым немецким крестьянином», заботившимся только о благосостоянии своей страны, канадский премьер-министр надеялся, что аппетит Германии будет скоро удовлетворен. Это самообольщение усилилось во время визита, который Маккензи Кинг нанес Гитлеру в 1937 г.
Мало кто расходился с ним в оценке Гитлера. Когда же Маккензи Кинг, раньше критиковавший общую имперскую внешнюю политику, полностью согласился с курсом премьер-министра Невилла Чемберлена, стремившегося в начале 1938 г. в Мюнхене умиротворить Гитлера ценой демократической Чехословакии, его позиция почти не вызвала критики. Единственный голос против подала газета «Виннипег Фри Пресс», задавшая вопрос: «Чему вы радуетесь?»
Маккензи Кинг и те, кто его поддерживал, оправдывали политику умиротворения двумя обстоятельствами. Во-первых, говорили они, после Первой мировой войны Германия была наказана слишком сурово, и нужно немного исправить ее положение. Возможно, авторитарная власть Гитлера и его агрессивная тактика вызывают сомнения, но стабильную Германию желательно иметь в качестве противовеса власти Сталина в Советском Союзе. Лучше нацисты, чем коммунисты. Этот аргумент выдвигался с особенным пылом в католических кругах Квебека. Газета «Аксьон католик» («L’Action catholique») утверждала в 1933 г.: «Более двух миллионов русских уже пали жертвами деятельности Ленина, и эпоха олигархии “красных” еще не закончилась. В словах Гитлера и Муссолини есть определенная доля здравого смысла — лучше бить самим, чем быть битыми, и они бьют».
Национальное единство было второй причиной, по которой правительство Маккензи Кинга поддерживало политику умиротворения. Каким бы ни было отношение к этому вопросу квебекцев, множество остальных канадцев одинаково относилось к фашизму (фашистское движение в Канаде было очень небольшим) и нацизму — они не хотели еще одной войны. Квебекцы полагали, что война будет просто означать то, что Канаде опять придется подчиниться Великобритании, а это, как и в Первой мировой войне, приведет к введению всеобщей воинской повинности для службы в армии за пределами страны. Призрак 1917 г. всегда витал в Квебеке, особенно с тех пор как политики-либералы сочли это привидение полезным для выступления против слабой Консервативной партии во время выборов.
Таким образом, по мере того как коллапс международного порядка почти неотвратимо приближался, Маккензи Кинг как хороший генерал продолжал сражаться на предыдущей войне. Он сохранил целостность страны — и избежал трудностей, возникших в 1917 г., и почти полного уничтожения Либеральной партии, — отказавшись от вовлечения Канады в любые военные действия, которые могли бы быть истолкованы как желание опять сражаться. Его правительство даже отказалось принять тех беженцев-евреев, которые спасаясь бегством от неминуемой смерти в нацистских концентрационных лагерях, искали убежища в Канаде. Старая формула «парламент решит в свете существующих обстоятельств» неоднократно вытаскивалась на всеобщее обозрение в качестве суррогата внешней политики. И все же Маккензи Кинг никогда в действительности не сомневался в том, что если в Европе вновь разразится война, то Канада опять будет в нее вовлечена. Надеясь на сохранение мира вопреки всему, он умело подвел свою страну и свою партию к тому, что когда грянул ужасный сентябрьский день 1939 г.[409], Канада вступила в войну единой.