Духовные лица могли владеть как вотчинами, так и феодами, и бенефициями. Как правильно отмечено Б. Арутюняном[97], каноническое право выработало специальные термины, обозначающие формы землевладения церковников, а именно: «жарангутюн» и «шнорх». Термин «жарангутюн» дословно означает наследство. Под ним подразумевалось также наследственное держание (феод). Шнорх (благодать, дар, даяние) соответствовал бенефицию, т.е. временному и условному пожалованию. Причем жарангутюн и шнорх включали не только недвижимость, но и льготы и выгоды, которыми пользовались духовные лица за свою церковную службу.
Об экономической мощи духовенства свидетельствуют официальные источники того времени[98]. Как сообщает в своем «послании» сам католикос Нерсес Шнорали (1166 – 1173): «Многие из духовного сана...стали обладателями огромной собственности в монастырях и разбогатели приобретением имущества...». Настоятели за счет монастырского имущества приобретали личную собственность. По словам католикоса, священники «полюбили слепоту невежества», не заботятся о своем образовании, с утра до вечера занимаются торговлей на городских рынках, спорят и дерутся, чтобы иметь больше прихожан, которых притесняют поборами, занимаются конным спортом, военными делами, творят многие беззакония. В художественной литературе этого периода разоблачается безнравственная жизнь духовенства.
Многие из среды духовных лиц, особенно крупные церковные власти, стремились превратить свою должность в наследственную, накопить богатства для себя и членов своего рода. До VII в. армянские духовные феодалы передавали как духовный сан, так и вотчины своим наследникам. И. Карст[99] и другие исследователи неправильно считали, что эту наследственность духовного сана и имущества духовенства армяне заимствовали из еврейского права. Напротив, Н. Адонц[100] и акад. А. Манандян[101] правильно отмечают, что эта наследственность среди армянского духовенства была не следствием иноземной рецепции, а обычаем, существовавшим в Армении еще с языческого периода. Лишь в VII в. собор 692 г. осудил этот обычай. Ст. 16 Судебника Смбата считает подобное поведение нарушением закона. Как сообщает архиепископ Нерсес Ламбронаци (1152 – 1198): «епископы свои епархии, настоятели свои монастыри, священники свои церкви начали считать своей наследственной собственностью, а из-за этого лица духовного звания стали ополчаться друг против друга»[102]. Ламбронаци вел борьбу против этого обычая. Он считал, что ни в светской администрации, ни в церкви не должно быть наследственных должностей. Более того, вопреки армянскому церковному праву, в течение длительного времени патриарший престол преемственно, занимали представители из княжеского рода Пахлавуни. Ст. 62 «Судебника» Смбата запрещает духовным чинам присваивать имущество церкви.
Церковно-монастырский земельный фонд имел огромные размеры. Он постоянно пополнялся за счет пожалований. Об этом хроник Михаил Сириец писал, что Левон II «увеличил доходы церкви, наполнил свою страну монастырями и церквами, наделив их обильно частью земель страны, принося все это в дар богу посредством дарительных грамот и ненарушимых завещаний»[103]. При монастырях были открыты школы, которые, как правило, содержались за счет государства.
Следует отметить, что не только католикос, но и многие архиепископы, епископы и настоятели монастырей происходили из княжеских и дворянских родов. Поэтому высшее духовенство было влиятельной группой не только в среде духовного сословия, но и в государстве вообще. Как в коренной Армении, так и в Киликии, церковь пользовалась материальной и политической поддержкой царей.
Городское население по своему этническому составу было пестрым. Большинство городского населения составляли армяне. Значительное число составляли греки, сирийцы, арабы, евреи, а после крестовых походов- также итальянцы, немцы и другие выходцы из Западной Европы. В Киликии существовало много городов, среди которых крупнейшими были Тарс, Сис, Маместия, Селевкия, Адана и Аназарба. Города Киликии особого развития достигли в XI – XIV вв., когда они стали центрами ремесла и торговли. В связи с этим население этих городов значительно возросло. Так, например, подавляющее большинство населения города Тарса составляли ремесленники и торговцы. О значении городов Тарса и Айас как торгово-ремесленных центров свидетельствует то, что порты и гавани этих городов ежегодно принимали тысячи торговых суден.
97
См. Բ. Հարությունյան, Ֆեոդին և Բենեֆիցիային համապատասխանող հայ տերմինները, տե՛ս ՀՍՍՀ ԳԱ «Տեղեկագիր», т. 12, 1958.