Получив такой ответ, король Карл XIII уже без колебаний решил сделать наследником брата скончавшегося принца, герцога Августенбургского. К такому выбору его подталкивала и революционная военная партия, не желавшая ни Базов, ни датского короля, имевшего славу человека жестокого и деспотичного. Но выбор вновь осложнился, ибо король Дании Фредерик VI, желавший объединения трех корон на своей собственной голове, запретил герцогу Августенбургскому принимать усыновление, которым его почтили.
Столь смело представленное от лица Фредерика VI объединение не только задело гордость шведов, но и напугало многочисленных сторонников новых идей слухами о его деспотизме, подлинном или мнимом, вызвав род всеобщего возмущения. Общественное мнение вновь повернулось к Наполеону, стали искать принца или генерала, которого Наполеон мог бы предложить выбору шведов, и нашли маршала Бернадотта, полководца, связанного с императорской семьей через жену, сестру королевы Испании7. Имя Бернадотта было известно шведам, ибо тот пробыл некоторое время на границе Швеции с экспедиционным корпусом, призванным содействовать русским в Финляндии, но Наполеон отменил экспедицию, а Бер-надотт заставил шведов поверить, что бездействовал он по собственной воле.
Эта идея быстро распространилась, и были совершены новые усилия, чтобы вырвать у молчавшего оракула ответ, которого он не хотел давать. В жестоком затруднении, ибо ему надлежало, наконец, сделать предложение комитету сословий, король представил трех кандидатов: герцога Августенбургского, короля Дании и князя Понтекорво (Бернадотга). Под влиянием Адлерспарре, вождя военной партии, свергнувшей Густава IV, комитет сословий постановил (в качестве самого благоразумного и наименее опасного решения) усыновить герцога Августенбургского. Герцог получил одиннадцать голосов, принц Понтекорво — один. Таким способом надеялись победить и сопротивление усыновлению со стороны короля Дании.
Так обстояли дела, когда из Гётеборга явился вдруг бывший французский торговец, посланный Бернадоттом с письмами и средствами для поддержки французского кандидата. В считанные часы начали ходить самые странные слухи. Не показывая ни приказов, ни инструкций французского правительства (которых вовсе и не было), всюду стали говорить, что нужно быть слепцом, чтобы не обнаружить истинную мысль Франции, о которой она принуждена молчать из политических соображений, но которая настолько очевидна, что ее легко разгадать: на шведский трон следует возвести Бернадотга, знаменитого маршала, мудрого советника и соратника Наполеона в самых прекраснейших кампаниях и величайших политических деяниях. Комедия, разыгранная с большим мастерством, превосходно удалась. Никому не хотелось показаться тупицей, неспособным разгадать глубокую мысль Наполеона; все в нее поверили до такой степени, что в считанные часы новое мнение захватило правительство и комитет сословий, король был вынужден пересмотреть свое представление, а выборный комитет — проведенное голосование, и за одну ночь Бернадотга представили и почти единогласно выбрали королевским принцем, наследником шведской короны. В результате этой комбинации на трон взошел единственный из наполеоновских монархов, которого поддержала старая Европа.
Бернадотт, избранный, чтобы стать союзником Франции (мы увидим вскоре, каким он стал союзником), взошел на трон. Наполеон, узнав об этих выборах, улыбнулся не без горечи, будто проник в глубины будущего. Впрочем, высказался он на этот счет с равнодушием, абсолютно веря в свою силу и считая неблагодарность к себе, которую предвидел, одним из украшений поприща великого человека. Он принял Бернадотта, который явился просить его одобрения, необходимого Швеции, сказал ему, что непричастен к его возвышению, но одобряет выбор шведов, воздающий честь славе французского оружия; выразил уверенность в том, что маршал Бернадотт, как офицер французской армии, никогда не забудет, чем обязан своей родине; что он желает, чтобы француз за границей достойно представлял Францию, а потому приказывает Мольену отсчитать все средства, какие понадобятся. Произнеся эту речь, Наполеон учтиво, но с холодным достоинством проводил нового избранника до дверей своего кабинета.