Эта новая сила османских турок могла однако в последующее время действовать тем свободнее, что христианский мир продолжал истреблять сам себя. Византийская империя тяжело страдала от династических распрей: латиняне, особенно генуэзцы и венецианцы, в слепой ярости боролись друг с другом; на севере, после того как болгары отступили на второй план, победоносно надвигались сербы, доходившие до Эгейского моря. Тогда османы перешли через Геллеспонт, твердо укрепились на Балканском полуострове, разрушили сербское царство, взяли Константинополь и завладели мелкими государствами латинян. Только Венеция в течение многих лет сохранила еще часть своих владений на островах, но судьба, которую некогда хотел отвратить от своей империи император Алексей I, основатель владычества Комненов, исполнилась в самом полном и самом страшном объеме.
Сирия с 1205 г.
Сирийские христиане, к которым мы теперь возвращаемся, в первые годы после завоевания Константинополя латинянами жили в очень стесненных обстоятельствах. Между Львом Армянским и Боэмундом Антиохийским продолжался прежний раздор. Один раз король с помощью своих антиохийских приверженцев завладел столицей князя, но через несколько месяцев последний снова получил перевес, жестоко отомстил своим неверным подданным и возбудил мусульман Галеба к войне против армян. Тем временем умер в Акконе король Амальрих, 1 апреля 1205 г. Остаток Иерусалимского королевства перешел к его падчерице Марии-Иоланте, которая произошла от первого брака его жены Елизаветы с маркграфом Конрадом Монферратским, а сын его Гуго, родившийся от его первого брака с иерусалимской дворянкой, наследовал остров Кипр. Но и Мария и Гуго были еще несовершеннолетними, и поэтому в обоих небольших государствах было учреждено регентство. Для молодой королевы иерусалимской стали скорее искать подходящего супруга. Выбор пал на графа Иоанна Бриенна, уже в то время известного своими воинскими дарованиями рыцаря, конец которого, как регента в Константинополе, был рассказан в предыдущей главе. Иоанн, получив денежную помощь от папы, прибыл в сентябре 1210 года в Сирию во главе небольшого крестоносного войска и был тотчас повенчан с Марией. Но его силы были все-таки слишком незначительны, чтобы он мог один сделать попытку снова завоевать Иерусалим, и таким образом он был вынужден жить в мире с мусульманами, пока какой-нибудь новый крестовый поход не доставит ему достаточной поддержки. Но этот мир в конце концов был гораздо менее полезен христианам, чем их противникам, потому что, чем дольше длился мир, тем тверже укреплял султан Альмерик Аладил свое могущество в передней Азии и в Египте и тем невероятнее становилось, чтобы крестоносцы могли когда-либо отнять у мусульман значительный кусок земли. Умный султан давно понял это и потому уже много лет продолжал заботиться о сохранении мира. Правда, время от времени опять вспыхивала война между обеими сторонами, но каждый раз удавалось восстановлять перемирие после короткого его нарушения; а с другой из европейских христианских держав, Венецианской республикой, Аладил тем временем завязал даже самые дружеские отношения. А именно хитрые граждане Венеции после завоевания Константинополя указали ему, как он должен был быть благодарен им, что четвертый крестовый поход не был обращен против Египта, как первоначально предполагалось; и после этого султан действительно дал им около 1208 года торговый договор, который оказал величайшую помощь их сношениям с Александрией и всеми местностями долины Нила.
При этих обстоятельствах сирийские государства крестоносцев видели себя предоставленными на медленную погибель без всякой надежды на спасение, если бы энергическое восстание Запада не успело сильно изменить в их пользу политические отношения перед Азией. Но откуда могло явиться это восстание? Италию разрывали разные междоусобия. Германия проливала кровь из тысячи ран в бесконечной борьбе Штауфенов и Гвельфов. Южная Франция, некогда самая верная область римской церкви, была наполнена отвратительной войной против альбигойских еретиков, и французская корона еще теперь продолжала исстари наследственную борьбу с королем Англии.
70
Вилькен,