СЛОВОСОЧЕТАНИЕ «КРЕСТОВЫЙ ПОХОД»: АНАХРОНИЗМ
Говоря о прошлом и давая определение некоторым событиям, мы постоянно пользуемся словами, к каким люди этого самого прошлого никогда не прибегали: «Средние века», «Возрождение», «романское искусство», «готическое искусство», «Византийская империя» и «эпоха Просвещения» применительно к временам философов, писателей и писак XVIII в., предвестников сияющей зари 1793 года. Словосочетание «крестовый поход» занимает почетное место среди слов или выражений, какие почему-то принято выбирать теперь, — отличающиеся от тех, какие по широко распространенной традиции использовали современники. Никто не скажет с точностью до нескольких десятилетий, когда и как эти чисто искусственные, целиком придуманные термины сначала вошли в употребление в отдельных кругах, под пером того или иного автора, и благодаря частому повторению наконец появились во всех книгах, от самых примитивных до наиболее продуманных. В большинстве случаев они, заведомо не имея никакого отношения к реальности, возникали отнюдь не случайно, а напротив, сознательно выбирались теми, кто формировал общественное мнение, позволяя им нанизывать детям и широкой публике некоторые очень своеобразные приемы анализа и толкования событий. Учителя в республиканской системе образования и фабриканты подконтрольных школьных учебников на редкость успешно используют этот прием со времен Жюля Ферри[1].
Однако мы больше не живем во времена, когда историк, не желающий довольствоваться повторением уже сказанного, тщетно искал бы другие источники, кроме фантастических, очень условных рассказов. Опубликованы и немалочисленные аутентичные и бесспорные источники. Сообщения многочисленных хронистов, очевидцев событий, не позволяют оставаться в неведении относительно таковых — от призыва Урбана II в Клермоне в 1095 г. до падения последней крепости, еще удерживаемой латинянами, Акры, которую в 1291 г. взяли мамлюки. Служители церкви и грамотные люди, приближенные баронов и графов, приезжавшие из разных стран Европы, не все писали на одном языке и не всегда были едины в оценке ответственности отдельных лиц, но более века никто не говорил ни о крестовом походе, ни о крестоносцах.
Хронистов, которые были свидетелями первых походов, 1096―1099 гг., всего четыре, но все они пользовались разными терминами. Самый точный из этих четырех рассказов, произведение автора, оставшегося анонимным, был в то время известен под названием «Gesta Francorum et aliorum Hierosolymitanorum» [Деяния франков и прочих иерусалимлян (лат.)], и историки долго не называли его иначе, пока фабриканты учебников в XIX в. не превратили его в «Анонимную историю первого крестового похода», дав полностью вымышленный заголовок. Петр Тудебод, священник из Пуату, присутствовал при осадах Иерусалима и Триполи; он написал «Historia de Hierosolymitano itinere» [Историю Иерусалимского похода (лат.)], позже переведенную на разговорный язык под названием «Geste des Francs et autres pèlerins» [Деяния франков и прочих паломников (фр.)]. Раймунд Ажильский, духовник Раймунда IV Сен-Жильского, графа Тулузского, начал упорядочивать свои наблюдения и писать свою «Historia Francorum qui ceperunt Jerusalem» [Историю франков, что взяли Иерусалим (лат.)] под Антиохией. Фульхерий Шартрский, тоже клирик, из familia Стефана Блуаского, писал не по горячим следам, а сделал это позже, уступив просьбам приближенных короля, и его «Historia Hierosolymitana» [Иерусалимская история (лат.)] была завершена только в 1127 г., в год его смерти. В нее тоже выражение «крестовый поход» включили гораздо позже лишь те, кто пожелал ее перевести и дать ей заглавие во вкусе времени.
1
«Меня учили: чтобы посягнуть на свободу, надо посягнуть на мысль; но я пойду дальше: чтобы атаковать мысль, можно атаковать язык. Ведь, несмотря на таранные удары средств массовой информации, мысль в худшем случае укроется в крепости личного интеллекта, тогда как язык, будучи общим достоянием, находится, так сказать, на открытом пространстве». V. Volkoff. Le Montage. Paris: Julliard, Lausanne: l’Âge d’homme, 1982. (Все примечания в книге, кроме особо оговоренных, — авторские. — Прим, пер.)