Эмир велел позвать на это собрание Бу-л-Хасана Абдалджалиля. Он явился и получил распоряжение пойти в город Гурган с пятью предводителями из серхенгов, с одним хаджибом и тысячью конных и быть кедхудаем [этого] войска — [посмотрим, мол], что станет с заверением Бакалиджара, которое он дал о присылке откупных денег[1087]. Тогда то, что найдет нужным [государево] усмотрение, будет повелено. По этому вопросу несколько времени продолжались прения. [Затем] Бу-л-Хасана Абдалджалиля отвели в вещевую палату и надели на него халат. Он предстал пред лицо [государя] с предводителями и хаджибом; им тоже дали по халату. Они удалились, проследовали в полной готовности мимо ставки и выступили из города.
В среду, в десятый день месяца раджаба[1088], прибыли спешные гонцы[1089] из Хорезма и привезли известие об убийстве Абдалджаббара, сына великого ходжи, и его родичей и приверженцев. Абдалджаббар поторопился: когда убили Харуна, он тотчас же вышел из потайного убежища, сел на слона и поехал на площадь Серай-и Имарат. Другой сын хорезмшаха, которого звали Хендан, с Шукр-Хадимом и гулямами бежал. По несчастливой случайности Шукр-Хадим с несколькими гулямами за каким-то делом пришел на площадь Серай-и Имарат. Он встретился с Абдалджаббаром, и Абдалджаббар стал его поносить. “Дайте ему!” — приказал Шукр гулямам. Те схватились за стрелы и бердыши и убили Абдалджаббара вместе с двумя его сыновьями, двоюродным братом со стороны отца и сорока с лишним его приверженцами. Они снова возвратили обратно Хендана и посадили его эмиром. Обстоятельное описание этих событий будет дано в главе о Хорезме.
Везир приступил к исполнению обряда оплакивания. Вся служилая знать и вельможи направились к нему. Я видел, какую он проявил твердость духа: ни одна слезинка не пролилась из его глаз. Во всех смыслах величия сей муж был единственным [в свое время] и в этом случае его тоже видели преисполненным смирения и похвалили [за это]. Впрямь было похоже на то, словно стихотворец вот этим бейтом имел в виду его, стихи:
Эмир прислал к нему факиха Абдалмелика Туей, недима, с уведомлением о соболезновании. /475/ Сей факих был красноречив и умен. Когда он передал устное сообщение, ходжа встал, облобызал землю, сел и сказал: “Слуга [государя], сыновья [его] и все, кто у него есть, да падут жертвой за один волосок государя, ибо счастье слуг в том, чтобы прожить жизнь в благоволении господина. Люди созданы по одному образцу — никто не приобретает славы по ошибке”. Сие воздержание от плача и стенаний совсем походило на то, как поступил Амр, сын Лейса„ и я расскажу, что на сей счет читал, дабы было известно. *А Аллах знает лучше!*.
Амр, сын Лейса, в каком-то году вернулся из Кермана в Систан. Его сын Мухаммед, коего называли почетным прозвищем Фата ал-аскар[1091], вырос очень красивым юношей и способным. По воле судьбы в Керманской пустыне этого сына поразила болезнь кулендж[1092], в пяти фарсангах от города Систана[1093], но Амру не представилась возможность задержаться в том месте. Он оставил сына там с лекарями и надежными людьми, с одним дебиром и сотней всадников на верблюдах-скороходах. Их за'иму он сказал: “Надо, чтобы всадники прибывали [ко мне] один за другим и чтобы дебир писал, как чувствует себя больной, что ест, что говорит; спит ли или не спит, дабы Амр знал о всех переменах, кои предопределил господь бог, да славится поминание его!”.
Амр доехал до города, расположился в личном своем серае и сел в уединении на ковре неустанной молитвы, так что пребывал там и днем и ночью, там же спал на полу без подушки под головой. Всадники на верблюдах непрерывно приезжали, раза двадцать три в сутки. То, что писал дебир, ему прочитывали, а он стенал и плакал и раздавал богатую милостыню. Семь суток прошло на такой лад: день в посте, ночью разрешая себя хлеб сухой, не подкрепляя себя каким-нибудь нанхваришем[1094], в плаче и стенании.
1090
Т. е. к нему направлялись целые караваны. Говорится о почтенном мудреце или знаменитом своим великодушием и щедростью человеке, являющемся целью путешествия.
1092
*** — острое кишечное заболевание. Ибн Сина, Канон врачебной науки, III —2, стр. 202 и сл.
1093
Шахр-и Систан или Мадина Систан; под этим названием в средние века был известен Зерендж, главный город Систана. Развалины его находятся вокруг нынешних селений Захидан и Шахристан, по руслу одного из главных, в настоящее время пересохшего, протоков Гильменда. Le Strange, 355 ff.