От Бу Насра я слышал, он говорил: “Правильный порядок действий тот, который предложил везир, однако эмир [его] не слушает и он, конечно, поедет в Газну, ибо ему страшно хочется быть там, хотя Газну, хвала Аллаху, от него не отнимают. Ему следовало бы отправиться в Герат или в Мерв, или в Нишабур и просидеть год-два в Хорасане, покуда не утихнет великая смута. Я тоже несколько раз докладывал ему то, что везир писал ко мне — а писал он ко мне гораздо менее стесняясь — но никакой пользы это не дало. У преславного и великого господа бога есть желания, кои рабы [его] знать не могут”.
В одиннадцатый день месяца раджаба[1220] эмир, да будет им доволен Аллах, выехал из Буста в Газну и прибыл туда в четверг, седьмого числа месяца ша'бана[1221]. Он остановился в Баг-и Махмуди с тем, чтобы пробыть там некоторое время, и протянул руку к удовольствиям и вину; пил он беспрестанно, так что совсем не отдыхал. Во вторник, двенадцатого числа месяца ша'бана, из Балха в Газну прибыл царевич эмир Мавдуд, да будет над ним милость Аллаха, ибо ранее из Буста пошло письмо, чтобы он приехал. Он прибыл в назначенный день и был милостиво принят. Во вторник, девятнадцатого ша'бана[1222] эмир отправился в крепость и серхенг Бу Али, кутзал, принимал гостя. В пятницу, двадцать второго числа сего же месяца, эмир переехал в новый мас'удов кушк. Еще до отъезда из Баг-и Махмуди пришло письмо от везира, что дела войска улажены и оно двинулось на врага, окрепнув духом. Туркмены, поняв, что [против них] предприняты усиленные действия, ушли все в Нису и Фераву, так что в пределах Гузганана, Герата и сих областей никого из них не осталось. Старший /523/ хаджиб ушел в Мерв, поставил войсковой стан за городом, всюду разослал шихне и стал повелевать. Что делать слуге [государя]? Послан был ответ: “Поскольку положение таково, ходже надлежит приехать через Гур в Газну, дабы повидать нас и доложить самолично, что доложить должно, и выработать мероприятия более сильные”.
Наступил месяц поста. Эмир запостился в новом кушке, и каждый вечер царевичи эмиры Са'ид, Мавдуд и Абдарреззак, да будет ими доволен Аллах, бывали в большом доме и с ними поочередно хаджибы, свитские и недимы. Султан разговлялся в [своем] дворце наедине. В субботу, в половине месяца рамазана[1223], везир прибыл в Газну. Он явился к эмиру, и состоялось негласное собеседование с ним и начальником посольского дивана до часа пополуденной молитвы. Везир все доложил, что происходило и было сделано; эмир остался весьма доволен и похвалил везира. Везир удалился. На другой день созвали еще одно негласное совещание. Везир говорил: “Ежели бы государь приехал в Герат, то во всем Хорасане не осталось бы ни одного туркмена. Быть может и по сию пору не истекло время их пребывания там, но во всяком случае, покуда старший хаджиб и войска находятся в городах, от них никакого вреда не произойдет. Но на сердце тревога за Рей и за Бу Сахля, за войско и за перевозку золота и одежды, кои находятся при них, из-за врага подобного Сыну Каку, ибо, вследствие неприбытия в Хорасан высочайшего знамени, нельзя знать, как переменится их положение”. Эмир ответил: “Никакой беды там не должно быть, потому что там есть значительное войско и хорошие салары, а Бу Сахль — человек дельный. Сын Каку, дейлемцы и курды никакого значения не имеют — я их видел и испытал. Тамошнее положение у меня на виду”. “Даст бог, благодаря могуществу и счастью государя все обойдется благополучно”, — промолвил везир. В понедельник, семнадцатого числа месяца рамазана[1224], прибыл налегке из Балха и сипахсалар Али со своими гулямами и ближними людьми, согласно высочайшему повелению, кое послали, чтобы он оставил рать в Балхе и явился с небольшим отрядом, ибо [надо] с ним обдумать дела. Али повидал султана, удостоился милостей и возвратился домой.