Бу Сахль тотчас же сел верхом и отправился в царскую ставку. Я поехал с ним. Эмир, прочитав записки, стал немного потише и сказал Бу Сахлю: “Беспокойное дело у нас впереди. Нам казалось лучше пойти в Герат и заключить с тем народом мир. Теперь это прошло, посмотрим, что предопределил господь бог, да славится поминание его, ведь бедствие большое; шестнадцать тысяч хороших конников против ленивого озлобленного народа, который у нас имеется”. “Да не случится иного, кроме блага, — ответил Бу Сахль — надобно приложить усилия к тому, чтобы добраться до Мерва, там дело можно поправить либо войной, либо миром”. “Да, это так”, — промолвил [эмир]. Люди вышли. Позвали везира, сипахсалара, старшего хаджиба и служилую знать и прочитали им эти записки. Они воспряли духом и сказали: “Неприятель здорово испугался”. “Это, видно, дело Дауда, — промолвил везир, — задача в том, что час предзакатной молитвы уже прошел и надобно постараться дойти до Мерва так, чтобы не случилось беды. Там это дело как-нибудь можно уладить, ежели состояние неприятеля такое, как пишут осведомители”. — “Верно”, — заключили все и удалились.
Всю ночь готовились к бою. Военачальники давали наставления и внушали надежду ексуварам. Эмир позвал хаджиба Ар-тегина, который был заместителем Бектугды, вместе с дворцовыми серхенгами и самыми отважными гулямами и сказал [им] то, что надлежало сказать, /620/ дабы они были благоразумны. Что [эмир] не позвал Бектугды, тоже было не к добру, потому что Бектугды обиделся, он был вроде как бы эмиром гулямов и все, что он говорил, те исполняли. А все, что происходило, было неблагоприятно, ибо судьба захотела сделать свое дело. *Когда Аллах захочет что-либо, он готовит повод к тому*.
На другой день, в четверг восьмого числа месяца рамазана[1442], эмир выступил в полном боевом порядке и двинулся вперед. Не прошли мы и одного фарсанга, как появился неприятель в очень большом числе, слева и справа, с боков[1443] и завязался бой. Дело было нешуточное, потому что в то время как [туркмены] нападали со всех сторон, с нашей стороны отпор оказывали вяло, и бой шел поневоле. Неприятель делался все смелей, но мы все так же продолжали идти, отбиваясь от нападений. Несколько раз я видел, как султанские гулямы сходились с перебежчиками, и [те] дружились с султанскими гулямами, сидевшими, верхом на верблюдах, и разговаривали. Хаджиб Бектугды сидел в балдахине на слоне и ехал вместе со своими гулямами; он и не мог иначе, как быть на слоне: глаза, руки и ноги у него отказались служить. Что бы у него ни спросили насчет гулямов в этот день, что, дескать, делать или надобно, мол, послать отряд гулямов туда-то, он отвечал: “Ар-тегин знает, султан поручил распоряжаться ему и серхенгам, а ж ничего не вижу и выбыл из строя; что вы от меня хотите?” И гулямы действовали вяло, а ексувары оставались зрителями.
Враг час от часу становился отважней, а наш народ — ленивей. [Войсковая] старшина и предводители сильно старались вместе с эмиром. Эмир, да будет им доволен Аллах, совершал мощные наскоки, но стало ясно, как солнце, что ему не поддадутся. Удивительно, что в этот день не произошла беда, ибо было уже совсем близко к тому. Неприятель отбил много верблюдов и добра. Схватки продолжались до часа молитвы, покуда не закончился переход, так что от того места, откуда мы вышли, до берега реки было три фарсанга. Расположились мы на берегу реки в беспорядке, словно растерянные. Все люди утратили надежду; было несомненно, что произойдет большое несчастье. Начали скрытно готовить верблюдов-скороходов, подбирать заводных лошадей из числа сильных и крепких животных, заботиться о вещах и наличных, деньгах; прощались друг с другом, точно и впрямь произойдет светопреставление.
/621/ Эмир в сильном отчаянии выбивался из сил. В час предзакатной молитвы он открыл прием, созвал вельмож и устроил тайное совещание. Речей было много. Говорили: “До Мерва осталось два перехода, надобно, мол, принять меры предосторожности так же, как происходило сегодня, потому что, когда, дескать, мы доберемся до Мерва, все цели будут достигнуты. Ексувары сегодня ничего не делали, а индийцы, мол, [сами] ничего не делают да еще и в других войсках убивают бодрость. Где бы десять человек туркмен ни напали на наших пятьсот, эти разбегаются. Непонятно нам, что с ними случилось, чего они убегали, ведь вели же они войну в Хорезме. А дворцовым гулямам надобно постараться — они же большой полк и ничего сегодня не делали”. Эмир спросил у Бектугды: “По какой причине гулямы не напрягают сил?” Тот ответил: “У большей [их] части нет лошадей, а те, что есть слабосильны от неимения ячменя. Тем не менее они сегодня не провинились. Слуга [твой] задал им головомойку, дабы они завтра постарались изо всех сил”. Произнесли еще несколько таких красных слов и разошлись.
1443
*** — флангов; можно понимать и “с краев, от берегов”, но в таком случае с каких краев и от каких берегов?