«А знать извелась, — продолжает Абу-л-Фазл, — и начала писать, письма в Мавераннахр, посылать послов к турецким вельможам и упрашивать, чтобы они побудили туркмен занять Хорасан... У осведомителей не доставало смелости писать правду о Сури, а эмир ничьих слов о нем не слушал и любовался его чрезмерными подношениями до тех пор, пока Хорасан взаправду не пропал из-за тиранства и лихоимства Сури. Кончилось тем, что пришли неприятели и захватили Хорасан», — рассказывает Бейхаки. Не лучше было положение и в других областях, подвластных Газневидам.
Кое-где в книге автор слегка приподнял завесу над жизнью мужской половины дома богатой служилой знати: много роскоши, много пьянства и извращенных нравов. Ценители изящной словесности проводили приятные часы за неизменной чашей вина, слушая декламацию стихов известных и неизвестных поэтов, экспромты, тут же сочиненные кем-либо из присутствующих, и музыку и пенье мутрибов.
Зато о жизни царского двора Абу-л-Фазл Бейхаки, прекрасно осведомленный о ней, дает читателю полное представление. В его «Истории» читатель знакомится с порядком простых и торжественных выходов султана, происходивших обыкновенно рано утром, после восхода солнца — вообще вся деловая жизнь в стране начиналась с рассветом и замирала после захода солнца; знакомится с тайными совещаниями султана с членами правительства и личными его советниками, присутствует на пышно обставленных приемах послов со всем их сложным ритуалом, узнает, как происходило награждение чиновников за служебные заслуги, как выглядело парадное одеяние султана, министров, камергеров, гвардейцев. Читатель видит, как совершаются обряды мусульманских праздников и праздников, сохранившихся как пережиток со времен культа Ахура Мазды; перед его глазами проходит открытая часть обряда бракосочетания членов царствующей династии и т. п.
За этой полной блеска и великолепия стороной жизни царского двора Абу-л-Фазл демонстрирует и другую, закулисную сторону, где жизнь протекала в атмосфере постоянной подозрительности и недоверия падишаха к своим царедворцам и царедворцев друг к другу. Здесь все проникнуто неприязнью, коварством, завистью и кознями, стремлением во что бы то ни стало выслужиться перед падишахом, оговаривая своих товарищей, и жаждой любым способом устранить соперника. Красной нитью через всю книгу проходит борьба двух партий: махмудовцев и мас'удовцев. Первые — старые соратники султана Махмуда, занимавшие при нем высокие государственные посты, и их приверженцы. После смерти султана они посадили на престол второго его сына, слабовольного Мухаммеда, не считаясь с тем, что официально наследование престола Мас'удом не было отменено. Вторые — приверженцы самонадеянного и энергичного Мас'уда, друзья его детства и юности, участники веселых пирушек, приятели из числа офицеров армии и своекорыстные авантюристы, сделавшие на него ставку еще в бытность его престолонаследником. Мас'уд, достигнув верховной власти, расправился с махмудовцами, устранив прежде всего их главу, старшего хаджиба Али Кариба и несколько других лиц, а прочих отрешив от должностей в государственном аппарате. Отсюда непрестанная глухая борьба, бесконечные интриги, заговоры.
Был ли Абу-л-Фазл сторонником одной из этих партий, принимал ли участие в их распре? На этот вопрос прямого ответа в его «Истории» нет, но вникая поглубже в некоторые места его повествования, можно сделать известные выводы, которые дают довольно недвусмысленный ответ. По словам нашего автора, он в течение 19 лет был учеником и помощником Абу Насра Мишкана, прославленного главы государственного секретариата. К моменту поступления Абу-л-Фазла в это учреждение Бу Наср уже лет 10—12 служил в нем. Так, по крайней мере, явствует из слов нашего автора, когда он по случаю смерти Абу Насра в 431/1039 г. говорит, что тот умер, проработав 30 лет. Занимая при султане Махмуде высокий пост, он вместе с тем состоял в группе приближенных к султану вельмож, был верным его соратником и пользовался особым расположением и доверием султана. Об этом рассказывает не только Абу-л-Фазл, но подтверждают и другие источники[8]. В последние годы жизни султан Махмуд круто изменил свое отношение к сыну и наследнику престола Мас'уду, которого имел основание подозревать в намерении насильственно захватить престол, свергнув или убив отца. Махмуд завещал членам правительства и близким к нему лицам после его смерти возвести на престол другого сына, Мухаммеда, не аннулировал, однако, при этом официального права Мас'уда на наследование престола. В группе сановников, исполнивших это завещание, был и Абу Наср Мишкан. Абу-л-Фазл Бейхаки все это время неотлучно находился при нем, и нет сомнения, что будучи обязан Абу Насру своим служебным положением и материальным благополучием, он безоговорочно и совершенно искренно соглашался с проводимой его патроном политикой и придерживался его мнений по всем вопросам. Следовательно, к кругу махмудовцев Абу-л-Фазл был так или иначе близок.