На другой день [Тахир] с большими почестями отправил Ризу в путь, и его доставили в Мерв. Когда он отдохнул, к нему ночью на свидание пришел Ма'мун и вместе с ним был Фазл, сын Сахля. Они усердно задавали друг другу вопросы, Риза много благодарил Ма'муна и рассказал [ему] случай о левой руке и присяге. Поступок Тахира пришелся Ма'муну очень по душе и Ма'мун его [тоже] похвалил и сказал: «О имам, то была первая рука, которая прикоснулась к твоей благословенной руке, посему ту шуйцу я нарекаю десницей». Вот по этой причине Тахира зовут Зу-л-яминейн[393].
Потом дело Ризы было объявлено. Ма'мун назначил его своим преемником, опустил долу черные знамена и вздел зеленые[394]. На диремах, динарах и тиразах выводили имя Ризы. Событие разгласили. Ма'мун сказал Ризе: «Тебе надобно взять [себе] везира и дебира, дабы они пеклись о делах твоих». «О повелитель верующих, — ответил [Риза], — мне по душе Фазл, сын Сахля, потому что он исправляет должность моего кедхудая, и Али, сын Са'ида, начальник посольского дивана халифа, который сочиняет послания от моего [имени]». Ма'мун одобрил его слова и распорядился, чтобы оба эти мужа «служили также и Ризе. Фазл а оттого звали Зу-р-ри'асатейн[395], а Али, сына Са'ида — Зул-л-каламейн[396]. То, что мне хотелось рассказать об этих трех почетных прозвищах, я рассказал и дальнейшее повествование [о них] прекращаю, ибо оно [слишком] пространно и его можно найти в исторических книгах.
Хаджиб Гази давил на сердца махмудовцев как самая тяжелая гора. Дело его с каждым днем возносилось все выше, великолепие возрастало, а милости эмира Мас'уда, да будет им доволен Аллах, в смысле угощения обедом, сажания выше других, приглашения на пиршества, оказания почестей и награждения почетной одеждой превысили всякую меру. Хотя Гази никогда не пил и не пьет вина и среди людей не найдется более коварного и более многознающего, /143/ чем он, он все сильней делался предметом зависти и заглядения. Завел он себе около тысячи человек конных и соответствующее тому убранство и принадлежности. В конце концов, однако, когда дело дошло до последней черты, его поразил дурной глаз, ибо махмудовцы не переставали строить ему козни, дабы доставить человека в Газну. О том, что с ним приключилось, я расскажу в своем месте, ибо сейчас не время. Все разговоры о войске эмир вел с ним, а он от воинства выступал посредником, чтобы все обращались к нему, так что когда он выезжал из ворот кушка, его сопровождал очень большой поезд. Махмудовцы учинили подвох — подговорили людей, чтобы они о нем расписывали картины[397]. Эмир, само собой, прислушивался, [хотя] такие вещи от него не были скрыты, — никто не видывал и в книгах не читывал про более умного, великодушного и мягкосердого царя, — покуда дело не дошло вот до чего.
Однажды [государь] пил вино, пил целую ночь, а наутро объявил прием в большой суффе. Как полагается, хаджибы пошли первыми, а вслед за ними стали сходиться вельможи, по порядку садились или оставались стоять, В дверь вошел Гази, а расстояние до суффы было немалое. Эмир велел двум хаджибам пойти встретить сипахсалара. Никто не помнил, чтобы когда-нибудь какому-либо сипахсалару оказывалась такая честь. Хаджибы пошли и на середине серая встретили Гази. Еще прежде хаджибов к нему подоспело несколько человек и оповестили, [что будет встреча]. Когда хаджибы подошли к нему, он склонился и облобызал землю. Его взяли под руки и почтительно посадили. Эмир обратился к нему и сказал: «Сипахсалар нам заместо брата. Службу, кою он сослужил нам в Нишабуре и [после] по сей день ни при каких обстоятельствах мы не забудем. За часть службы [ему] уже воздано, а за большую часть ее еще остается отблагодарить со временем. Мы слышим, что кое-кому твое главенство не по нраву, и тебя представляют другим людям в ложном виде. Ежели попытаются вызвать в нашем сердце нерасположение к тебе, смотри, не осердись сам, ибо наше благоволение к тебе таково, как ты слышал с наших слов». Гази встал, облобызал землю и промолвил: «Коль высочайшее мнение таково, /144/ я, слуга твой, не побоюсь никого». Эмир велел принести кафтан со своего плеча, и его набросили на Гази. Гази встал, надел на себя кафтан и облобызал землю. Эмир приказал принести охотничий пояс, осыпанный драгоценными камнями, подозвал его к себе и перепоясал его своей рукой. Гази [еще раз] облобызал землю и удалился [из дворца] с такими почестями, подобных которым никто не запомнил.
394
Зеленый — цвет дома Али, четвертого халифа (656—661), двоюродного брата и зятя Мухаммеда.