Стремясь приостановить продвижение русских войск, султан торопил Александра II с подписанием перемирия. Но русское правительство твердо стояло на своем: перемирию должно предшествовать принятие предварительных условий. Наступление русской армии продолжалось, сопротивление турок слабело с каждым днем.
19 января в Адрианополе перемирие было подписано на условиях русских. Военные действия закончились. Но дипломатическая война только началась.
Англия и Австро-Венгрия выступили против России единым фронтом. Их никак не устраивала перспектива создания на Балканах сильного болгарского государства: они опасались, что русское влияние там; станет господствующим. Английское правительство в высшей мере отрицательно восприняло и ту статью предварительного соглашения о мире, в соответствии с которой русское и турецкое правительства обязывались договориться о режиме проливов. Договориться — и без участия Англии! Рушился фундамент английской колониальной стратегии XIX в.: Британия утрачивала контроль над Босфором и Дарданеллами.
В середине февраля английская эскадра вошла в Мраморное море. Австро-Венгрия начала открытую переброску войск к русской границе. В сложившихся условиях Россия сочла необходимым вплотную подойти к Константинополю. 12 февраля русские войска заняли местечко Сан-Стефано — пригород турецкой столицы. Одновременно передовые отряды генерала М. Д. Скобелева вышли к Эгейскому морю в районе Деде-Агач. Русские войска теперь контролировали практически всю европейскую часть Турции, включая район Константинополя и пункты на побережье трех морей — Черного, Мраморного и Эгейского.
19 февраля (3 марта) в Сан-Стефано был подписан мирный договор. Итоги войны, закрепленные в Сан-Стефанском договоре{13}, отвечали коренным интересам балканских народов. Они явились еще одним подтверждением слов Ф. Энгельса о том, что «Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку»{14}.
«Победа России положила конец самому страшному и трагическому испытанию болгарского народа в течение его тринадцативекового существования. Вместе с восстановлением независимой Болгарии она оказала огромное влияние на судьбу других балканских народов, — говорил Т. Живков на торжественном заседании, посвященном 100-летию освобождения Болгарии от османского ига. — Румыния, Сербия и Черногория получили полную национальную независимость, а Босния и Герцеговина — автономию. Война подорвала устои феодально-деспотического строя в Османской империи, создала предпосылки для укрепления в ней антифеодальных сил, которые позже осуществили прогрессивные реформы в турецком государстве»{15}.
ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ
Русско-турецкая война 1877–1878 гг. стала объектом пристального внимания военно-исторической науки конца XIX — начала XX в. Никакая другая война ранее не исследовалась столь подробно и всесторонне. Работа велась широким фронтом. В ней приняли участие органы военной периодической печати, военно-учебные заведения, штабы военных округов, отделы и управления военного министерства, специально организованная Военно-историческая комиссия, в нее активно включилось военное ведомство, за ней осуществлялся официальный контроль. Почему? Потому, что это была первая война, которую вела Россия в пореформенный период, в условиях «превращения феодальной монархии в буржуазную монархию»{16}. Военная реформа 1874 г., явившаяся составной частью буржуазных реформ и создавшая в стране буржуазную военную систему, первую практическую проверку проходила именно в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Во-вторых, война шла в условиях возрастающего воздействия на военное дело целого ряда достижений науки и техники. Железные дороги, телеграф, скорострельное оружие определенным образом видоизменяли способы и формы ее ведения. В-третьих, война потребовала от России больших усилий. Впервые на театрах военных действий оказались столь значительные вооруженные силы. Война имела победоносный исход для России. Однако победа далась нелегко и не сразу. Необходимо было сделать соответствующие выводы на будущее.
Опыт организации изучения истории русско-турецкой войны 1877–1878 гг. оказал определенное влияние на дальнейшее развитие военно-исторической науки. Он был использован при подготовке описания истории русско-японской войны 1904–1905 гг., его учитывала и молодая советская военно-историческая наука при описании первой мировой и гражданской войн.
Еще в ходе войны «Военный сборник», «Артиллерийский журнал», «Инженерный журнал», «Оружейный сборник», газета «Русский инвалид» начали публикацию статей и обзоров по вопросам, связанным с проблемами тактики всех родов войск, состояния инженерного дела, обучения и воспитания личного состава армии и т. д. После окончания войны материалы такого рода продолжали занимать в органах военной периодической печати значительное место. В качестве авторов выступали видные военачальники, известные военные теоретики и историки: А. К. Пузыревский, М. И. Драгомиров, А. Н. Куропаткин, Г. А. Леер, П. А. Гейсман и др.{17}.
В 1880 г. «Военный сборник» взялся за публикацию «Обзора мнений, высказанных в военной литературе по разным военным вопросам за 1877–1878 годы».
«Обзор мнений», касавшийся главным образом войны 1877–1878 гг., представлял собой снабженные комментариями выдержки из статей большого числа авторов, сгруппированные по таким проблемам, как тактика, организация и обучение войск, их обмундирование, снаряжение и вооружение, военно-инженерное дело.
В 1884 г. в качестве приложения к курсу тактики для военных училищ вышел «Сборник тактических примеров», составленный подполковником Генерального штаба Л. Чичаговым и капитаном В. Харкевичем, в котором содержались краткие разборы наиболее характерных с точки зрения тактики эпизодов войны 1877–1878 гг., в том числе боя под Ловчей в августе 1877 г., атаки Телиша в октябре 1877 г., преследования турок после занятия Этрополя (ноябрь 1877 г.).
Во время так называемых военных бесед, проводившихся по округам, на основе опыта войны делались обзоры наиболее важных и интересных военно-исторических проблем. В 1892. г. в штабе войск гвардии и Петербургского военного округа прочел обширный доклад «Действие Западного отряда генерал-адъютанта Гурко за Балканами» участник войны подполковник Н. А. Епанчин. Он проследил весь путь отряда от Софии до стоянки под Константинополем. В 1893 г. с серьезным исследованием в одной из «военных бесед» выступил А. М. Зайончковский, видный впоследствии военный историк, в тот период — капитан Генерального штаба{18}.
Центральные управления военного министерства с учетом опыта войны перерабатывали и исправляли основные документы, определявшие боевую деятельность войск, — уставы и наставления{19}.
В 1879 г. начала свою деятельность Военно-историческая комиссия, в задачу которой входили сбор и систематизация официальных и частных документов, касающихся русско-турецкой войны; составление ее описания; составление статистических отчетов по различным отраслям полевого управления (два года спустя последняя задача отпала, так как составление отчетов было передано в соответствующие главные управления военного министерства).
Комиссия просуществовала 32 года и проделала огромную работу, которая оставила заметный след в источниковедении и историографии дооктябрьского периода{20}.
Во главе Комиссии был поставлен генерал-майор С. П. Зыков[2], в ее состав в качестве редакторов вошли генерал-майор К. В. Левицкий (помощник начальника штаба действующей армии), полковники М. А. Газенкампф и Н. А. Астафьев.
2
С. П. Зыков не был боевым генералом, но у него имелся опыт военно-издательской работы: с 1865 г. он редактировал газету «Русский инвалид», с 1875 г. — журнал «Досуг и дело»,