Другое упоминание восходит к некому Антипатру Аканфскому, которого цитируют сохранившийся в пересказе Фотия Птолемей Гефестион, собиратель и изобретатель всевозможных неожиданных и скандальных сведений о мифологических и исторических персонажах, и комментатор Гомера Евстафий; приведем цитату Евстафия, так как она полнее:
«Антипатр же Аканфский говорит, что и к Гектору был приставлен наставником Дарет Фригийский, написавший «Илиаду» еще до Гомера, и он должен был регулярно напоминать Гектору, чтобы тот не убивал товарища Ахилла <т.е. Патрокла>, так как это возвестил оракул Аполлона Фимбрейского; когда он перебежал к грекам, его убил Одиссей».
Не исключено, что Евстафий, как и Фотий, тоже цитирует Антипатра по Птолемею Гефестиону; не исключено, что никакого Антипатра и не было, и весь список наставников-«мнемонов» гомеровских героев придуман Птолемеем[6]. Любопытней другое: Элиан упоминает Дарета, перечисляя бывших до Гомера эпических поэтов[7], и Антипатр говорит об «Илиаде», то есть о поэме, тогда как сохранившийся «Дарет» — краткая прозаическая повесть, даже не имитирующая пересказ поэмы (а пересказы несуществовавших поэм часто встречались в литературе такого рода), зато имитирующая историческую прозу; в отличие от упомянутых греческих авторов, говорящих о Дарете как поэте, средневековый латинский энциклопедист Исидор Севильский (570—640 гг.) говорит о нем именно как об историке, причем Дарет при таком его понимании оказывается первым греческим историком:
«У язычников Дарет Фригийский самым первым издал историю греков и троянцев, которая, как говорят, была им написана на пальмовых листьях. Следующим после Дарета в Греции Геродот…»[8]. То же понимание Дарета как древнейшего историка сохранялось и в его изданиях XVI—XVII веков.
Наконец, Дарет Антипатра и Элиана (то есть Дарет-поэт) был убит Одиссеем, надо полагать, еще до конца войны; Дарет же латинской повести, Дарет-историк, как он сообщает «о себе», после взятия Трои остался на ее руинах вместе с людьми Антенора (гл. 44)[9].
Дарета — греческого поэта и Дарета — латинского историка роднит то, что обоих их называют «Фригийскими», хотя Гомер своего Дарета отнюдь так не называет, и вообще Троя может быть названа «Фригией» лишь в весьма расширительном смысле. Этот этникон странен еще и тем, что произведен от названия страны, а не города; как правило, никого не называли «Аркадским» или «Аттическим», но «Тегейским» или «Афинским»; Дарет, согласно этой логике, должен был бы именоваться «Даретом Троянским» или «Илионским» (как известный периэгет Полемон Илионский), а не «Троадским» и уж тем более не «Фригийским».
Относительно того, кто и когда назвал Дарета «Фригийским», дошедшие сведения подталкивают лишь к одному, достаточно шаткому предположению. Дионисий Скитобрахион (III век до Р.X., примерно за пятьсот лет до первых упоминаний о Дарете), автор нескольких обширных произведений, весьма свободно трактовавших традиционные мифы, написал одно из них в форме пересказа поэмы Фимета, сына Фимета, сына Лаомедонта (и, таким образом, близкого родственника Приама)[10], современника Орфея; эта поэма называлась Φρυγία ποίησις, «Фригийская поэма»[11]. Не очень понятно, что именно вкладывал в это название Скитобрахион; хотя называть поэму по родине автора — достаточно распространенное явление в греческой литературе[12], троянца Фимета не совсем корректно называть фригийцем; не исключено, что Скитобрахион имел в виду, что поэма была написана по-фригийски (экзотика иностранных языков встречается в его книгах; например, в его «Аргонавтах» Медея говорит со стражниками-таврами по-таврски[13]); но в таком случае этого не понимали уже некоторые из его читателей (настолько чужда была грекам мысль об «иностранной литературе»), в частности, сам пересказывающий Скитобрахиона Диодор[14]. Шла ли, согласно Скитобрахиону, в этой поэме речь о Троянской войне (которой была посвящена одна из книг Скитобрахиона, но не та, в отрывках которой сохранилось упоминание о Фимете), сказать затруднительно, как и то, какова именно связь между двумя вымышленными творениями двух троянских старцев — «Фригийской поэмой» Фимета и «Фригийской Илиадой» Дарета Фригийского; однако какая-то связь почти несомненна, причем кажется вероятным, что сначала «фригийский» относилось именно к сочинению Дарета и лишь потом так стали называть его самого. Когда же — на латинской почве — Дарет вообще оказался не поэтом, предшественником Гомера, но историком, предшественником Геродота, то и его сочинение стало называться Historia, «История…», а бывшее название поэмы осталось лишь в виде странного этникона[15].
6
Ср.
7
К его списку (не говоря о знаменитых певцах вроде Орфея, Лина, Мусея, Амфиона) можно прибавить и других, например, Автомеда Микенского, написавшего о войне Амфитриона с телебоями и о споре Геликона с Кифероном, ученика Перимеда Аргосского и учителя многочисленных поэтов, современников Троянской войны, которых перечисляет Деметрий Фалерский (Sch. Od. III. 267). Некоторые из них, согласно Деметрию, также были «мнемонами» при женах греческих героев, как Дарет — мнемоном при Гекторе. Μισω μναμονα συμπόταν, «ненавижу выпивать вместе с мнемоном», гласила греческая пословица (см. Plut. Qu. Conv. I. 1).
9
Дарет, спутник Энея, упоминается у Вергилия (Aen. V. 369 sqq.); как кажется, никто не связывал с ним автора «Истории».
10
Удвоение имени в генеалогии (т.е. ситуация, когда имя сына повторяет имя отца — «Фимет, сын Фимета») не встречается более в греческой мифологии нигде; к тому же Фимет назван современником Орфея, жившего за одно поколение до Троянской войны, то есть так, как если бы он был братом (а не племянником) Приама, бывшего во время войны уже старцем; племянник же Приама, то есть ровесник его сыновей, никак не может быть назван современником Орфея; из этого следует заключить, что у Скитобрахиона речь шла просто о «Фимете, сыне Лаомедонта». [Не обязательно. Учитывая, что Приам был младшим сыном, и допуская, что Фимет был не просто сыном Лаомедонта, но одним из старших, вполне можно допустить, что Приам и младший Фимет — ровесники. — Halgar Fenrirsson.]
11
…
12
Ср. «Киприи» Стасина Кипрского, «Критскую поэму» Эпименида, «Навпактику» Каркина из Навпакта.
14
Добавивший αρχαικοις τηι τε διαλέκτωι και τοις γράμμασι χρησάμενον; Скитобрахион говорит, что поэма была написана изобретенными Лином «пеласгическими буквами», и незачем снова повторять, что Фимет пользовался некими «архаическими буквами».
15
Любопытное продолжение история «фригийской Илиады» получила в новейшее время: ее реальность и большая, чем Гомера, древность вновь обрели защитника в лице М. Будимира (