Сергей СОЛОВЬЕВ
ИСТОРИЯ ОТНОШЕНИЙ
между русскими князьями
Рюрикова дома
Серия основана в 2001 году
© ООО «Издательство Астрель», 2003
ВСТУПЛЕНИЕ
Мы привыкли к выражениям: разделение России на уделы, удельные князья, удельный период, удельная система, исчезновение уделов при Иоанне III, при сыне его Василии, при Иоанне IV. Употребляя эти выражения, мы необходимо даем знать, что Россия, начиная от смерти Ярослава I до конца XVI века, была разделена, ставим удел на первом плане, даем ему главную роль; за удел идут все борьбы, около удела вращается вся история, если период называется удельным, если господствует удельная система. Но раскроем летописи от времен Ярослава I до XIII века: идет ли в них речь об уделах? Встречаем ли выражение: удельный князь и великий? Происходит ли борьба за удел, за распространение, усиление одного удела на счет другого, разделена ли, наконец, Россия? Нисколько: все князья суть члены одного рода, вся Русь составляет нераздельную родовую собственность; идет речь о том, кто из князей старше, кто моложе в роде, — за это все споры, все междоусобия. Владение, города, области имеют значение второстепенное, имеют значение только в той степени, в какой соответствуют старшинству князей, их притязаниям на старшинство, и потому князья беспрестанно меняют их. Князь, у которого во владении обширная область на севере, оставляет ее и бьется изо всех сил за один город на юге, потому что этот город приближает его к старшинству: одним словом, интерес собственника вполне подчинен интересу родича.
Вместо разделения, которое необходимо связано с понятием об уделе, мы видим единство княжеского рода: разве борьба Святославичей с Мономаховичами есть борьба уделов, борьба Чернигова с Киевом, Смоленском, Суздалем? Это борьба за единство Ярославова рода, за общность, неразделенность владения. «Мы внуки одного деда», — говорят Святославичи и потому домогаются Киева. Начинается вторая борьба, в семье Мономаха, между Мстиславичами и Юрием Долгоруким, и опять не за уделы, но за старшинство. Наконец, третья усобица между Ростиславичами и Юрьевичами идет также не за уделы, но за родовые отношения: Ростиславичи требуют, чтобы старший князь поступал с младшими, как с братьями, а не как с подручниками. Где же уделы? В летописи вы не находите отношений в.[1] князя к удельным, вы находите только отношения отца к сыновьям, старшего брата к младшим, дядей к племянникам. Даже самое слово удел мы не встречаем в летописи. Если не было понятия о разделе, о выделе, об отдельной собственности, то не могло быть и слова для его выражения. Когда же на север явилось понятие об отдельной собственности, то явился и удел; до этого же времени мы встречаем только слова: волость и стол.
Таким образом, выражение: удельный период, удельная система приводят к совершенно ложному, обратному представлению, выставляя господство удела, владения, отдельной собственности в то время, когда господствовали родовые отношения при нераздельной родовой собственности.
Но я уже сказал, что третья борьба между Ростиславичами и Юрьевичами идет за то, что первые хотят поддержать родовые отношения против стремления северных князей, которые хотят обходиться с родичами, как с подручниками, стать самовластцами в земле своей. Это стремление служит уже ясным признаком ослабления родовой связи, родовых отношений. И точно, скоро мы видим, что единство Ярославова рода рушится, и Русь делится, впервые, на несколько княжеств, каждое с своим в. князем, потому что в. князь означает только старшего в княжеском роде, и если род Ярослава раздробился на несколько особых родов, то каждый род должен был иметь особого старшего: явилось несколько великих князей. Начинается борьба между отдельными княжествами; цель этой борьбы приобретение собственности, усиление одного княжества на счет других, подчинение всех княжеств одному сильнейшему: борьба оканчивается усилением княжества Московского, подчинением ему всех остальных.
Но во время этой борьбы между отдельными в. князьями, или старшими родов, внутри каждого княжества, в каждом роде идет борьба между старшим князем и младшим, теперь уже удельными князьями, борьба также за собственность и за государственные отношения против родовых: каждый в. князь хочет уничтожить уделы, привести удельных князей в подданническое к себе отношение; последние ратуют во имя старых родовых отношений, старых прав. Эта внутренняя борьба в других княжествах оканчивается вместе с подчинением их Московскому, в последнем же оканчивается только с пресечением Рюриковой династии.
Таким образом, история княжеских отношений распадается на два главные отдела: в первом, от Рюрика до Андрея Боголюбского, мы видим исключительное господство родовых отношений; во втором, начиная с Боголюбского, является попытка сменить родовые отношения государственными, которые вступают в борьбу с родовыми и наконец торжествуют над ними.
Но что же вызвало государственные отношения и что дало им торжество над родовыми? Естественное раздробление Ярославова рода вследствие умножения и расхождения княжеских линий? Род Ярослава разделился на семьи, которые, преследуя каждый свои интересы, вступили друг с другом в борьбу, окончившуюся усилением одной семьи над всеми прочими? Так легко, по-видимому, объяснить различие, обнаружившееся в явлениях нашей древней истории в XIII веке. Но если род распадается на семьи, то семьи необходимо стремятся опять развиться в роды с прежними родовыми отношениями: так, на юге, в старой Руси, являлось стремление нарушить единство Ярославова рода, разделиться на семьи: Мономаховичи хотели разделиться с Ольговичами, но между тем семья Мономаха на юге, разделившись с Ольговичами, сама развилась в род со всеми прежними родовыми отношениями.
Но на севере отдельные княжеские семьи не развивались в роды; как скоро один князь, отделившись от рода и поработив родичей в пользу семьи своей, разделит при смерти своё владение между сыновьями, то тотчас же начинается борьба между ними, причем сильнейший князь подчиняет себе слабейших. Этот сильнейший князь снова при смерти делит свое владение между сыновьями, и снова имеет место то же явление, та же борьба с теми же следствиями, т. е. что семья никогда не развивается в род, ибо нет условия, при котором только было возможно такое развитие, именно нет более понятия об общности, неразделенности владения.
Итак, для нас важно здесь не то, что род разделился на семьи, но то, что семьи не могут более развиваться в роды, для нас важно здесь условие постоянного разделения и постоянной борьбы между княжествами, которое дает сильнейшему возможность подчинить себе слабейшего; эта возможность основывается на понятии об отдельной собственности, которая исключала родовое единство, исключая понятие об общности, нераздельности владения; понятие же об отдельной собственности явилось на севере вследствие преобладания там городов новых, которые, получив свое бытие от князя, были его собственностью{1}.
Несмотря, однако, на то, что начиная с XIII века Русь точно разделяется на несколько особых княжеств и при господстве понятия об отдельной собственности об уделе встречаем частое упоминовение, являются отношения между удельными князьями и великими, возникает борьба между ними, стремление великих князей уничтожать уделы, — несмотря на все это, и здесь название: удельный период, удельная система, определение деятельности Иоанна III или сына его Василия уничтожением уделов не могут иметь места, ибо Русь разделяется не на уделы, а на несколько независимых княжеств, из которых каждое имеет своего в. князя и своих удельных князей, и отношения между великими князьями играют столь же важную роль, как и отношения великих князей к их удельным; след., название удельного периода и удельной системы и здесь также неверно, потому что не обнимает всех сторон княжеских отношений. Вот причины, которые заставляют исключить названия: удельный период и удельная система из истории княжеских отношений и вместо того принять выражения определеннейшие: отношения родовые и отношения государственные.
1
Авторские сокращения: Акт. юрид. — Акты юридические; в., вел. — великий, великая; др. — другой; к., кн. — князь, княгиня; Лавр. — Лаврентьевская летопись; наз. — называться; напр. — например; примеч. — примечание; след. — следовательно; С. г. г. и д. — Собрание государственных грамот и договоров.