Подробно рассказывать дядюшке обо всем, что произошло между ним и Бланш, Пен не счел нужным.
— Это не худшее, что могло бы с тобой случиться, Артур, — сказал майор, все так же странно поглядывая на племянника.
— А ее происхождение, сэр? Отец ее, говорят, был помощником капитана на каком-то корабле. Да и денег у нее маловато, — продолжал Пен развязным тоном. — Что такое десять тысяч фунтов при том, какое она получила воспитание?
— Ты повторяешь мои слова, пусть так. Но скажу тебе по секрету, Пен, — строго между нами, — что у нее, сколько я понимаю, будет не десять тысяч, а гораздо побольше; я тогда за обедом присмотрелся к ней, и кое-что о ней слышал, и скажу, что девушка она на редкость умненькая, я с талантами, и при разумном муже из нее может получиться отличная жена.
— Откуда у вас сведения о ее деньгах, сэр? — спросил Пен с улыбкой. — Вам, видно, обо всех в Лондоне все известно.
— Кое-что я анаю, милейший, и не все, что знаю, разбалтываю. Запомни это. А что касается очаровательной мисс Амори, — а она, ей-же-ей, очаровательна! — так если бы она стала миссис Артур Пенденнис, это меня, ей-же-ей, и не удивило бы, и не огорчило. А если десять тысяч тебе не подходит, то как ты смотришь на тридцать, или сорок, или пятьдесят? — И майор бросил на Пена взгляд еще более загадочный и пристальный.
— Ну что ж, сэр, — отвечал Пен своему крестному и тезке. — Сделайте ее миссис Артур Пенденнис. Вам это не труднее, чем мне.
— Смеяться надо мной изволишь, — недовольно буркнул майор. — А смеяться возле церкви не следует. Вот мы и пришли. Мистер Ориель славится своими проповедями.
И в самом деле, колокола трезвонили, люди толпой валили в красивую церковь, и коляски обитателей этого фешенебельного квартала разгружались от нарядных прихожанок, в обществе которых Пен и его дядюшка, закончив свою назидательную беседу, и переступили порог храма. Не знаю, все ли, входя в церковь, оставляют свои мирские дела за дверью. Артур, с детства привыкший настраивать себя в церкви на почтительный и благоговейный лад, может быть, и подумал о том, как неуместна была их беседа; а старому щеголю, сидевшему рядом с ним, это несоответствие и в голову не пришло. Шляпа его была вычищена на славу, шейный платок повязан безупречно, парик лежал волосок к волоску. Он с интересом обводил взглядом молящихся — лысины и шляпки, цветы и перья, но делал это незаметно, едва поднимая глаза от молитвенника (в котором без очков не мог прочесть ни слова). Что до Пена, то ему нелегко оказалось сохранить свою серьезность: взглянув ненароком на скамьи, где сидели слуги, он заметил рядом с лакеем в ливрее своего приятеля Гарри Фокера, и сюда нашедшего дорогу. Проследив же за взглядом Гарри, то и дело отрывавшимся от молитвенника, Пен обнаружил, что взгляд этот устремлен на две шляпки, желтую и розовую, и что шляпки эти прикрывают головы леди Клеверинг и Бланш Амори. Если дядюшка Пена — не единственный, кто толкует о мирских делах за минуту до того, как войти в церковь, так неужели один только бедный Гарри Фокер принес под ее своды свою мирскую любовь?
Когда служба кончилась, Фокер одним из первых устремился к выходу, но Пен скоро его догнал — он стоял на крыльце, не в силах уйти до того, как ландо с кучером в серебристом парике умчит прочь свою владелицу и ее дочку.
Выйдя из церкви на яркое солнце, дамы эти увидели их всех вместе — обоих Пенденнисов и Гарри Фокера, посасывающего набалдашник трости. Для доброй бегум увидеть — значило предложить откушать, и она тут же пригласила всех троих к завтраку.
Бланш тоже была необыкновенно любезна.
— Непременно, непременно приходите, — сказала она Артуру, — если только вы не возгордились свыше меры. Я хочу с вами поговорить о… впрочем, здесь нельзя об этом упоминать. Что бы сказал мистер Ориель? — И юная праведница впорхнула в ландо следом за матерью. — Я прочла все, от слова до слова. Это adorable [6], - добавила она, по-прежнему обращаясь к Пену.
— Я-то знаю, кто adorable, — сказал Артур с довольнотаки дерзким поклоном.
— О чем это вы? — вопросил ничего не понявший мистер Фокер.
— Вероятно, мисс Амори имеет в виду "Уолтера Лорэна", — сказал майор, с хитрым видом кивая Пену.
— Вероятно, так, сэр. Сегодня в "Пэл-Мэл" о нем хвалебная статья. Но это дело рук Уорингтона, так что гордиться мне нечем.
— Статья в "Пэл-Мэл"? Уолтер Лорэн? Да о чем вы, черт возьми, толкуете? — спросил Фокер. — Уолтер Лорэн, бедняжка, умер от кори, когда мы еще в школе учились. Я помню, его мать тогда приезжала.