Степанов доблестно продолжал дело, начатое Хабаровым. При нем китайцы пошли против русских уже настоящею войной; три года воевал с ними Степанов, но наконец был убит в одном сражении. После Степанова также храбро отстаивал новые русские владения воевода Толбузин. Но в 1685 году, в правление царевны Софии Алексеевны[2], китайцы осадили Албазин в таком большом числе, что Толбузин, несмотря на отчаянное сопротивление, вынужден был сдать город китайцам; но вскоре, получив подкрепление, снова овладел им. Долго стояла перед Албазином китайская рать, но наконец вынуждена была, ничего не добившись, снять осаду и уйти. Албазинцы вздохнули свободно и деятельно принялись восстановлять разрушенные строения и воздвигать новые.
Приморский вид на Сахалине.
Но, увы! Мирную работу скоро пришлось прекратить: храбрым победителям китайцев было объявлено о заключенном 27-го августа 1686 г. Нерчинском договоре, но которому русское правительство уступало Китаю все, чем завладел Хабаров. Пришлось покинуть город, добытый русскою кровью и так упорно, так храбро защищавшийся от врагов. Албазин, перешедший во власть Китая, был оставлен жителями, и место их славных подвигов вскоре поросло травой и бурьяном.
Нерчинский договор на долгие годы отнял у России владение Амуром. Границами между двумя государствами были признаны: река Горбица и идущие от истоков ее Каменные горы. Все реки, впадающие в Амур с севера, были признаны русскими, а впадающие с юга — китайскими. За нарушение границы полагалось очень строгое наказание; но так как пограничная черта была весьма не точно обозначена, то она постоянно нарушалась, особенно кочевыми тунгусами которые, гоняясь за оленями, лисицами и соболям постоянно ее переходили. Вскоре китайцы переселили своих хлебопашцев с берегов Амура и пограничная область опустела. Зато мало-помалу русские промышленники, а за ними и нерчинские хлебопашцы стали подвигаться к югу.
Государи наши всегда понимали огромное значение для России Амура и старались овладеть великою рекой. Еще Петр Великий говорил, что со…[3] …установилось правильное пароходное (товарное и пассажирское) движение по всей реке.
Император Александр II.
В Мариинском посту Муравьев оставил сотню казаков при двух пушках и поплыл дальше, до самого устья, а оттуда, через порт Аян и Якутск отправился сухим путем в Петербург. На всем протяжении реки, на пространстве около 3000 верст, отряд встретил только одну мель. Это первое плавание доказало судоходность Амура от истоков до устья, а также и то, что при слабости китайской власти и ничтожном населении миролюбивыми туземцами легко будет завладеть Амуром и заселить край русскими людьми. Давно сознанная важность для России обладания Амуром снова была доказана тем обстоятельством, что во время Крымской кампании город Петропавловск в Камчатке мог блистательно отразить нападение англо-французской эскадры[4] только благодаря тому, что вовремя получил сплавом по Амуру оружие и разного рода припасы.
Памятник графу Муравьеву-Амурскому в Хабаровске.
Преемник Муравьева Корсаков неотложно занялся заселением берегов Амура. Переселенцы были вызваны из Забайкалья и Иркутской губернии, и, благодаря предоставленным им льготам, явились в количестве даже большем, чем требовалось для начала. Переселение и сплав оружия продолжались и в следующие года, несмотря на неудовольствие китайского правительства, с которым 16-го мая 1858 г. удалось наконец заключить знаменитый Айгунский договор. По этому договору весь левый берег Амура до впадения реки Уссури был уступлен России, а правый оставался во власти Китая. Кроме того из всех иностранцев одним лишь русским предоставлялось свободное плавание и право торговли по рекам Амуру, Сунгари и Уссури.
Для того, чтобы воспользоваться всеми выгодами Айгунского договора, правительство решило заселить берега Амура и Уссури и вообще весь этот край казаками. Казацкие станицы появляются на Амуре уже в том же 1858 г. При впадении Уссури был основан поселок, названный к честь первого завоевателя Амура — Хабаровским, при впадении Зеи — Благовещенск, гораздо ниже по реке — Софийск и многие другие. Большинство этих поселков в настоящее время выросли уже в города. В 1860 году переселенцев на Амуре насчитывалось уже 12 тысяч, а казацких станиц — 61.
