Смерть Сталина поставила перед руководством партии и страны много вопросов. В связи с тем что Сталин не оставил после себя никакого политического или личного завещания, первым делом необходимо было решить — как дальше жить без Сталина, что сообщить народу и миру о его смерти и о новом советском руководстве.
На состоявшемся на даче в Кунцево, сразу же после установления смерти Сталина, совещании Политбюро начался дележ портфелей. Инициативу в этом проявили Берия и Маленков, которые, по мнению Хрущева, все определили уже заранее. Все единогласно согласились с их предложениями, потому что трудно было выступать с возражениями и развязывать дискуссию, когда рядом лежало еще не остывшее тело Сталина.
Маленков был назначен Председателем Совета Министров СССР, его первыми заместителями — Берия, Молотов и Каганович. Берия одновременно был назначен министром внутренних дел, это министерство объединяло два бывших министерства: государственной безопасности и внутренних дел.
Председателем Президиума Верховного Совета СССР был назначен К.Е.Ворошилов вместо Н.М.Шверника. Н.С.Хрущев по представлению Берии назначался секретарем ЦК КПСС и освобождался от обязанностей первого секретаря Московского городского комитета партии. Были определены другие назначения и порядок похорон Сталина.
Единственным человеком, который в это скорбное для всех время не скрывал своего ликования, — был Берия. Он уже начал активно действовать, ибо стал полновластным руководителем органов внутренних дел и государственной безопасности. В смерти Сталина он почувствовал свое избавление от тяжких пут, которые связывали его. Он всегда видел в Сталине свою гибель, а теперь обрел свободу. Берия отличался волевым характером и смелостью в принятии решений. Он знал, что другие члены Политбюро боятся его, и стремился к заигрыванию с ними. Сейчас же в душе он чувствовал себя выше их и уже вынашивал планы на будущее.
После смерти Сталина он единственный из руководителей, кто немедленно уехал с дачи на Лубянку. Первым долгом он направил в Тбилиси своего сподручного Деканозова и группу сотрудников госбезопасности с заданием освободить из тюрем заключенных по так называемому “мингрельскому делу”. Берия был сам мингрелом, и когда судили руководителей мингрельской организации, то он каким-то чудом избежал их участи. Освобождение мингрелов было также и политической реабилитацией Берии. Он спешил с этим делом, чтобы ранить его, пока другие руководители партии и страны не пришли еще в себя в результате смерти Сталина, пока еще между ними имело место временное равновесие.
Мало того, как выяснилось позже, он уже в то время начал готовить органы внутренних дел к действиям в условиях чрезвычайной обстановки. Как отмечает в своих мемуарах Хрущев, только один человек был заинтересован в смерти Сталина — это был Берия.
Советский народ тяжело воспринял кончину Иосифа Виссарионовича Сталина, который в течение 28 с лишним лет был признанным его руководителем, лидером Коммунистической партии, главой правительства СССР, верным и последовательным продолжателем дела В.И.Ленина. Под его руководством партия и народы великого Советского государства разгромили всех внутренних врагов, построили социализм, одержали всемирно-историческую победу над фашистской Германией и ее сателлитами, справились с восстановлением разрушенного войной народного хозяйства и объединили вокруг себя вставшие на путь социализма народы Восточной Европы.
Весь мир видел в нем выдающегося государственного и политического деятеля, руководителя с мировым именем, одного из четырех великих гигантов современности, внесшего огромный вклад в развитие международных отношений, в утверждение социализма на планете.
Смерть Сталина была великой скорбью для советских людей и всего прогрессивного человечества. В адрес ЦК КПСС, Совета Министров и Верховного Совета СССР шла масса писем, телеграмм с выражением соболезнования и постигшего большого горя. Коллективы заводов, предприятий, шахт, учреждений, колхозов и совхозов, научных и творческих союзов заверяли ЦК и руководителей страны, что они с честью и дальше будут нести знамя Ленина-Сталина в борьбе за торжество марксизма-ленинизма. Телеграммы с соболезнованиями шли от глав государств и правительств, видных политических и государственных деятелей зарубежных стран, руководителей братских рабочих и коммунистических партий.
В заявлении правительственной комиссии по похоронам И.В.Сталина сообщалось, что гроб с телом будет установлен для прощания в Колонном зале Дома Союзов. После официальной церемонии похорон саркофаг с телом Сталина было решено поместить в Мавзолее В.И.Ленина. Церемония похорон определялась наподобие похорон Ленина.
Нескончаемым потоком шли в Колонный зал советские люди, иностранные делегации, представители партийных и советских организаций, предприятий и тружеников села, чтобы проститься со своим дорогим и любимым вождем. Люди не скрывали своих слез, с болью в сердце говорили о великой утрате. Вся страна была в движении, многие простые люди ехали в Москву с дальних окраин, чтобы проститься со Сталиным. Все поезда были забиты ими, в связи с чем было отдано распоряжение милиции оградить Москву от этого потока людей. Их высаживали за 100 километров от Москвы, откуда они пробирались на машинах, в электричках, товарных поездах и даже пешком. Все эти массы люди дополнили огромные толпы москвичей, рвавшихся к Дому Союзов, стремившихся попасть туда, чтобы отдать дань уважения и посмотреть хотя бы на мертвого Сталина.
В целях установления сравнительно нормального порядка в городе центр Москвы был выгорожен милицией и внутренними войсками по Садовому кольцу. На улицах Горького, Пушкинской, Неглинной, Трубной площади и площади Дзержинского движение было перекрыто грузовыми автомашинами с песком. Эти меры были вызваны прорывом многотысячных масс к центру столицы. Все стремились проникнуть туда по крышам домов, через подвалы и подземные коммуникации, сутками выжидая удобного момента, чтобы проскочить к Дому Союзов. В результате огромных скоплений людей началась давка. Люди падали, их топтали ногами, прижимали к грузовикам и стенам домов. Это привело к жертвам нескольких сотен москвичей и приезжих советских граждан.
Среди коммунистов и простых советских людей в те дни шли оживленные разговоры о том, как мы дальше будем жить без Сталина, кто возглавит партию и Советское правительство, какие изменения произойдут во внутренней и внешней политике Советского государства. Определенное успокоение и уверенность внесло заявление Политбюро
ЦК КПСС о новой расстановке и назначениях высоких руководителей партии и государства. Советские люди увидели, что дело Ленина-Сталина осталось в руках верных их соратников и последователей,
В то время, когда весь мир скорбел по поводу кончины И.В.Сталина, единственные, кто радовался этому событию, были югославские руководители. Вот как описывает это в своей книге “Проигранное сражение И.В.Сталина” летописец Тито, известный югославский авантюрист Владимир Дедиер. “4 марта 1953 года ТАНЮГ мне сообщило, что Сталин тяжело болен. Я позвонил Джидо. Он тоже ничего не знал. По специальному телефону он сообщил об этом “Старику”, Бевцу и Марко. Я оделся и направился к Вукмановичу-Темпо, чтобы сообщить радостную весть ... Я ворвался в его канцелярию, и мы обнимались от радости.
Всюду по Белграду виднелись сияющие лица. Неуместно радоваться болезни великого и кровного противника, но народ не забыл, как он нас оскорблял.
... Пришел Джидо[94]. Он сказал мне: “Я очень рад, что мы били Сталина, когда он был еще в полной силе ...” И в благодарность за радостную весть подарил мне золотые часы, когда-то подаренные ему самому Тито[95].
94
“Старик” — псевдоним Тито. “Бевц” — Эдвард Кардель, Джидо — Милован Джилас, Марко — Александр Ранкович. — Примеч. автора.