Пока они праздновали избавление от голода и жажды и отдыхали от трудного пути, уже стемнело, похолодало, и они развели небольшой костер из сухих веток и листьев, возле которого расстелили присвоенное ими одеяло. Укрылись они другим одеялом, неизменно находившемся в дорожной сумке Мартины и носившим гордое название «космическое». В нашитом на него клейме было сказано, что оно предохраняет от температуры минус 60. Так что замерзнуть им не грозило.
На небе зажглась Венера, что ознаменовало приход ночи, и вскоре весь небосвод усыпали мириады мерцающих звезд, чей свет немного поблек, когда где-то в углу Вселенной робко появился лунный серп.
Бен и Мартина долго лежали с открытыми глазами, глядя на всю эту красоту — на Млечный Путь, на Пояс Ориона, Южный Крест.
— Знаешь, Бен, — сонным голосом проговорила Мартина, — мне сейчас кажется, что у нас все будет о-кей. Правда, не знаю пока еще — как… Но получится.
Бен зевнул.
— Я тоже не знаю, как… И тоже верю, что все будет тип-топ…
Они уснули крепким сном без сновидений и на какое-то время перестали думать о том, что еще предстоит им в самом ближайшем будущем.
• 14 •
Проснулись они в розоватом мареве занимавшейся зари. Бен принял сидячее положение, огляделся и твердо заявил, что еще никогда в жизни не видел такой красоты вокруг и готов спорить — Мартина тоже. Просто — люкс!
Мартина с трудом разлепила глаза и, не поднимаясь, жалобным сонным голосом сказала, что на песке спать куда хуже, чем на матраце, что ночь была очень холодная и что здесь даже негде умыться, не говоря уж о нормальном завтраке, состоящем из бутерброда с ветчиной, яйца и апельсинового сока. Да, и стакан молока, пожалуйста.
— Так точно, ваша милость, — сказал Бен. — Сейчас закажу по телефону прямо в номер. — Он поднялся на ноги и сдернул с Мартины одеяло. — Вставай, лежебока!.. Смотри, они уже давно проснулись!
О ком он говорит? Куда показывает рукой? Она вскочила, посмотрела в ту сторону и увидела внизу, в долине, антилоп-ориксов.[10] Их были сотни — с длинными, заостренными, словно пики, рогами и желтовато-коричневой с черным отливом шкурой, похожей на парадный мундир каких-нибудь королевских гвардейцев. Мартина видела их раньше только на картинках и считала, что красивей, чем они, животных нет. И вот сейчас они тут перед ней.
Забыв о желании еще поспать и о непроходящей усталости, она закричала:
— Ой, Бен! Какие они удивительные! Надо подойти поближе. Там водопой недалеко должен быть, верно?
Они стали спускаться в долину и подошли довольно близко к огромному стаду, от которого отделились два молодых бычка, затеявшие между собой выяснение отношений. У них были такие огромные головы и такие мощные рога, что Мартина испугалась за исход поединка и была готова предпринять что-то, чтобы прекратить его. Однако Бен не дал ей вмешаться в «законы природы», как он объяснил их желание подраться, потому что боялся опасных последствий для миротворца. Но, так или иначе, они криками и размахиванием рук спугнули драчунов, и все стадо сорвалось с места и помчалось по долине.
А из жухлой травы, как джинн из бутылки, появился вдруг молодой бушмен и недовольно крикнул:
— Эй! Зачем?.. Кто вас просил?
Его недовольное «зачем» стало им понятно чуть позднее, а сначала они, не веря своим глазам, уставились на паренька в шортах, голого по пояс, с луком за плечами и длиннофокусной камерой в руке.
Он был удивлен не меньше их.
— Откуда вы взялись тут, в пустыне, — сказал он, — и как раз на том месте, где я собирался сделать снимок? Вы помешали мне…
Уже больше года Мартина жила в Африке, однако ни разу ей не представился случай увидеть рядом с собой настоящего бушмена, да еще с луком и стрелами, не говоря уж о фотообъективе. К тому же недовольного встречей с ней. Она представляла, что все бушмены живут где-то на самом севере Намибии или в Ботсване, в пустыне Калахари, и ведут там кочевой образ жизни, а не занимаются фотоохотой с дорогущим аппаратом в руках.
Но встреченный ими парень, лет пятнадцати на вид, совсем не был похож на кочевника, и английский язык, на котором он их раздраженно отчитывал, ничем не напоминал местный язык тсвана, совершенно незнакомый, конечно, ни Мартине, ни Бену.
— Разве вы поймете, — говорил он, — сколько времени и сил я потратил, чтобы выследить этих антилоп? Как замерзал ночью, как меня кусали муравьи и чуть не укусили скорпион и рогатая гадюка?.. Я такой снимок приготовился сделать! Бой двух сернобыков! Но тут выскакивают два идиота-туриста и начинают орать на наших ориксов, как на каких-нибудь домашних ослов! Эх, вы!
10
Ориксы (сернобыки) — один из многочисленных видов африканских полорогих антилоп с очень длинными — до одного метра — рогами.