Процентное распределение населения по вероисповеданиям дает следующую картину:
Мусульмане7,138,710,8310,83Язычники (по официальным подсчетам)0,690,70,50,5 [14]
| Вероисповедания | 1858 | 1870 | 1897 | 1910 |
| Православные (с единоверцами) | 72,63 | 70,8 | 69,9 | 69,9 |
| Старообрядцы (официально зарегистрированные) | 1,05 | 1,4 | ? | ? |
| Армяно–григориане | 0,68 | 0,8 | ? | ? |
| Униаты (по официальным данным, отсутствовали) | 0,31 | 0,3 | ? | 0,96 |
| Католики римского обряда | 9,05 | 7,9 | 9,91 | 8,9 |
| Протестанты | 5,4 | 5,2 | 4,85 | 4,85 |
| Прочие христианские исповедания (большей частью секты) | — | — | 0,85 | ? |
| Иудаисты | 3,06 | 3,2 | 4,5 | 4,5 |
Эти правительственные данные, особенно в отношении старообрядцев и сект, никоим образом нельзя считать вполне надежными. Согласно отчету обер–прокурора Святейшего Синода за 1912 г., в империи значилось 99 166 662 православных [15]. Но ввиду того что большинство старообрядцев и сектантов официально выдавали себя за православных, из этого числа следует вычесть приблизительно 15 млн [16]
. Тогда окажется, что число православных составляло около половины всего населения. Если к началу синодального периода «господствовавшая» православная Церковь обладала значительным численным перевесом сравнительно с другими исповеданиями, то к концу XIX и началу XX в. можно говорить лишь о количественном равновесии тех и других. Отныне православная Церковь являлась господствовавшей только в силу того правового статуса, который был придан ей законами государства, утратив возможность ссылаться на численность верующих. «Русская Церковь» превратилась в «православную Церковь Российской империи». Теперь Церковь находилась не в стране, практически однородной в конфессиональном отношении, а в многоконфессиональной империи. В этом мы усматриваем большое отличие от допетровского времени.
Эти последствия территориального роста страны в XVIII–XIX вв. изменили положение Церкви в течение синодального периода не только в религиозном, но и в политическом плане. Та внутренняя связь между Церковью и государством, которая имела решающее и притом положительное значение для Московской Руси, стала теперь в известном смысле формальной, декларированной государственными законами, но не более (см. § 5). Ослабление позиций Церкви ощущалось уже во 2–й половине XIX в. Законы о веротерпимости, изданные после 1905 г., утвердившие и расширившие права лиц других вероисповеданий и религий, хотя и не лишали православную Церковь статуса господствовавшей, но тем не менее значительно ослабляли правовую базу, на которой зиждился этот статус.
в) Наряду с названными внешними трудностями, с которыми Русской Церкви пришлось столкнуться в течение синодального периода, нельзя не упомянуть и о внутренних трудностях, связанных прежде всего с пастырским окормлением русского народа. Под влиянием реформ Петра I, затронувших все стороны государственной и общественной жизни, равно как и под влиянием последствий этих реформ, сильно изменился облик русского народа.
Вплоть до XVIII в. мировосприятие и быт русского народа в полной мере формировались Церковью, и только ею. Семейная, общественная и государственная жизнь подчинялась церковным установлениям. Народное мировосприятие вырабатывалось исключительно на основе учения православной Церкви и оставалось непоколебленным до XVIII столетия. Все государственное законодательство ориентировалось на церковные нормы. Даже повседневная жизнь регулировалась не столько государственными предписаниями, сколько церковными уставами. Представители всех сословий (лучше сказать, всех слоев народа), начиная от царя и бояр и кончая посадскими людьми и крестьянами, в равной мере чувствовали необходимость подчиняться этим правилам. Во всех слоях народа иерархи и духовенство имели дело с людьми, которые не только признавали религиозно–этические требования Церкви, но и стремились посильно выполнять их. Религиозно–нравственные представления царя и беднейшего крестьянина были в общем и целом тождественны. В эти представления укладывалась и структура общественных отношений со всеми ее противоречиями и конфликтами. Даже когда эти противоречия выливались в беспорядки и восстания, как то было, например, в XVII в., обе стороны оставались в рамках традиционного, сформированного Церковью мировоззрения, стараясь согласовывать свои действия с его нормами. Перед изданием нового указа царь советовался не только со своими сановниками, но и с патриархом. При подготовке Уложения 1649 г. царь Алексей Михайлович, так же как все его светские и духовные советники, считал необходимым прежде всего иметь в виду «правила святых апостол и святых отец» и «градские законы греческих царей» (т. е. византийских императоров). Существенные черты византийской традиции сохранялись в Московской Руси вплоть до петровских реформ [17]. Первая глава Уложения посвящена преступлениям против веры и церковного порядка, ибо последний являлся основой государственной и общественной жизни. Случалось, что царь вступал в столкновение с отдельными церковными иерархами или оказывал на них давление [18], но нарушить церковный канон или какое–либо требование церковного устава было и для него в принципе невозможно. Царь чувствовал себя носителем не только государственно–политических, но и религиозно–этических обязательств. Он должен был не просто править государством, но и заботиться о душах вверенных ему Богом подданных. Если, например, указ царя Алексея Михайловича ввиду приближения Великого поста предписывал, чтобы православный люд соблюдал себя в согласии с церковными правилами, то ни сам царь, ни духовенство, ни кто–либо из народа не видели в этом вмешательства в права Церкви. Православный царь должен был печься не только о соблюдении внешнего государственного порядка, но также о внутреннем благочинии своего народа [19].
14
На 1858 г.: там же. С. 10–104, ср. с. 94–97; на 1870 г.: Россия (1900). С. 86; на 1897 г.: БЭ. 16. С. 456 и след. и приложение; на 1910 г.: Русский календарь на 1912 год. С. 86 и след.; Милюков. Очерки. 2. 1 (1931). С. 154 и след. Об «аутентичных данных» в отчетах обер–прокурора Святейшего Синода ср. мнение Е. Е. Голубинского: О реформе в быте Русской Церкви, в: Чтения. 1913. 3. С. 93.
16
После издания манифеста от 17 апреля 1905 г. «Об укреплении основ веротерпимости» старообрядцы были уравнены в правах с чадами Русской Православной Церкви и потому в 1912 г. не имели необходимости «выдавать себя за православных». Количество же сектантов не превышало 1 млн человек. — Ред.
19
См. об этом: Ключевский. Курс русской истории. 3. Гл. 55–56; Вальденберг; Каптерев; Smolitsch. Гл. 5.