Название «фузилер», наряду с более употребительным и привычным названием «мушкетер», было впервые засвидетельствовано во Франции около 1640 года, в связи с вооружением целого кавалерийского полка этими новыми, кремневыми ружьями. В последующие годы «фузилями» был перевооружен целый ряд пехотных полков французской королевской армии (имевших ранее на вооружении более тяжелые и громоздкие мушкеты[80]). К началу XVIII столетия уже подавляющее большинство пехотинцев западноевропейских армий было вооружено кремневыми ружьями-«фузилями» (хотя последние, по старой памяти, нередко все еще именовались «мушкетами»).
В 1810 году в наполеоновской Франции (Первой Империи) были проведены испытания надежности кремневого замка разных армий европейских держав (французского, британского, русского, австрийского и испанского производства). При стрельбе каждый из замков давал осечки. Лучшим оказался австрийский замок (дававший осечки только после шестидесяти двух выстрелов). Вторым по надежности оказался английский замок. Замок русского кремневого ружья образца 1763 года давал осечку после двадцати восьми выстрелов, тогда как замок русского же ружья образца 1808 года дал семьдесят пять выстрелов без осечки. Более частые осечки происходили вследствие изнашивания кремня (стиравшегося в среднем после двадцати пяти выстрелов), но не по вине самого ружейного замка. Впрочем, осечки могли происходить не только по причине неважного качества кремня или замка или плохой (ветреной или дождливой) погоды, но и по вине самого стрелка. Стрелок мог быть виноват в том, что неправильно (косо) или слабо укрепил кремень в курке (и кремень в результате расшатался), или взял кремень с дефектом, или имел нечистое огниво. Стрелку-«фузилеру» надлежало содержать свой «фузиль» в чистоте и порядке и перед началом стрельбы обезжиривать огниво смесью золы с водой. В 1791 году в прусской армии от стрелка требовалось произвести целых шестнадцать выстрелов подряд без осечки (а в русской – только десять, памятуя бессмертный суворовский принцип: «Пуля – дура, штык – молодец. Пуля обмишурится, штык – не обмишурится!»).
В период до начала в 1914 году Великой (Первой мировой) войны 3-й батальон каждого гвардейского и гренадерского полка прусской королевской армии [81] по традиции именовался «фузилерским батальоном» («фюзилир-батальон»)[82]. Кроме того, в прусской королевской армии существовали особый Гвардейский Фузилерский полк[83] и тринадцать отдельных фузилерских полков[84], каждый из которых насчитывал в своем составе по три фузилерских батальона[85].
Даже после перевооружения подавляющего большинства солдат-пехотинцев единообразными современными (для описываемой эпохи) кремневыми ружьями (именовавшимися как «фузилями», так и, по старинке, «мушкетами»), привычные названия «мушкетер», «фузилер» и «гренадер», вопреки ожиданиям иных любителей всяческих новшеств, не вышли из употребления. Поскольку всякие различия между ними в вооружении практически стерлись (к концу XVIII столетия боевое применение ручных гранат-«гренад» повсеместно вышло из употребления[86], и гренадеры, перевооруженные теми же самыми кремневыми ружьями с багинетом[87], а позднее – со штыком, что и остальные пехотинцы, были переведены в разряд «тяжелой пехоты»), мушкетеры, фузилеры и гренадеры стали различаться лишь покроем и цветом мундиров, а также знаками различия (впрочем, гренадеры отличались от мушкетеров и фузилеров еще и «отменно высоким ростом»).