В кёнингах преобладает функциональный подход. Для них главное в предмете — не внешность, а применение. Неодушевленное они обычно одушевляют; если речь идет о живом существе — наоборот. Их создано великое множество, большинство основательно позабыты, почему я и взялся собрать эти полуувядщие цветы красноречия. Мне помогла первая компиляция, которая принадлежит Снорри Стурлусону, прославленному как историк, археолог, строитель бань, специалист по генеалогии, председатель народного собрания, поэт, двойной предатель, переживший казнь и превратившийся в призрак[44]. Он предпринял этот труд в 1230 году с назидательной целью. Ему хотелось удовлетворить две разные страсти: тягу к золотой середине и культ предков. Кёнинги нравились ему, если были не слишком сложными, — тогда он наделял их классическими достоинствами. Приведу его наставительные слова: «Ключ этот предназначен начинающим, которые ищут поэтического искусства и хотят пополнить запас своих образов старинными сравнениями либо желают изостриться в толковании темных речей. Следует чтить эти истории, которыми были богаты наши предки, но не должно христианам в них верить». Предупреждение, не лишнее и через семь столетий, когда иные германские переводчики навязывают этот северный «Gradus ad Parnassum»[45] как эрзац Библии и уверяют, будто повторение норвежских анекдотов — лучшее средство германизировать нынешнюю Германию. Доктор Карл Конрад — автор преуродливейшей версии снорриева трактата и собственной брошюры из 52 «кратких воскресных проповедей» содержащих в том же количестве основы «германских верований», расширенных и дополненных во втором издании, — может быть, самый мрачный их образец.
Трактат Снорри носит имя «Прозаической Эдды». Две его части — это проза, третья — стихи, откуда и эпитет в заглавии. Часть вторая рассказывает о приключениях Эгира, или Хлера, искусника в колдовстве, отправившегося однажды в цитадель богов Асгард (смертные зовут ее Троей). Когда наступил вечер, по приказу Одина в палату внесли мечи такой отточенной стали, что никакого другого огня было уже не нужно. Хлер разговорился со своим соседом, богом Браги, сведущим в красноречии и стихотворстве. Передавая один другому огромный рог с хмельным медом, бог и человек завели речь о поэзии. Браги поведал, какие метафоры в каких случаях нужно употреблять. С этим каталогом я сейчас и сверяюсь.
В следующий ниже указатель включены и уже приводившиеся прежде кёнинги. Сводя их в одно, я испытывал наслаждение филателиста:
битва:
— собранье мечей
— буря клинков
— встреча огней
— слет копий
— песнь дротов
— праздник коршунов
— ливень красных щитов
— праздник викингов
борода:
— лес челюстей
бык:
— хозяин загонов
ветер:
— брат огня
— сокрушитель деревьев
— волк снастей
висельница:
— древо волков
— деревянный конь[46]
воздух:
— дом птиц
— дом ветров
воин:
— отрада воронов
— багритель вороньих клювов
— счастье коршунов
— дерево шлема
— древо клинка
— красильщик мечей
ворон:
— чайка злобы
— чайка ран
— конь ведьмы
— брат ворона[47]
глаза:
— перлы лица
— луны лба
голова:
— подпора шлема
— утес плеч
— башня тела
голова скальда:
— кузница песен
грудь:
— дом дыханья
— корабль сердца
— опора души
— обитель смеха
земля:
— море зверей
— дно чертога ветров
— конь тумана
золото:
— пламя вод
— опора змея
— блеск руки
— медь раздора
зубы:
— рифы речей
кисть руки:
— сиденье сапсана
— край перстней
кит:
— кабан бурунов
клинок:
— лед битвы
— прут ярости
— огонь шлемов
— дракон клинка
— грызун шлемов
— шип битвы
— рыба сраженья
— весло крови
— волк ран
— ветвь ран
конь:
— сотрясатель узды
копье:
— дракон трупов
— змей щита
корабль:
— волк пучины
— конь пирата
— олень королей моря
— полоз викинга
— жеребец волн
— борона моря
— сокол прибрежий
король:
— хозяин перстней
44
«Предатель» — жестокое слово. Существуют незавербованные фанатики, приверженцы разных и совершенно несовместимых правд. В интеллектуальном плане могу привести два таких примера: Франсиско Луиса Бернардеса и себя.
46
«На деревянном коне отправиться в ад», — читаем в двадцать второй главе «Саги об Инглингах». «Вдова», «весы», «зажим», «обрыв» — синонимы виселицы на воровском жаргоне. «Рамкой» («picture frame») называли ее в старые времена нью-йоркские головорезы.
47
Definitum in definitione ingredi non debet, определяемое не должно входить в определение — таково второе малое правило определений. Его забавные нарушения вроде приведенного (или приводимого ниже «дракон клинка — клинок») напоминают уловку того персонажа Эдгара По, который, пряча в критический момент письмо от взгляда полицейских, оставляет его на виду среди беспорядка на каминной доске.