После покушения стало очевидно, что в армии было большое количество убежденных национал-социалистов, которые ставили свою верность Гитлеру выше всего. В Берлине был один фанатичный нацистский офицер, который покончил с путчем еще вечером 20 июля. Майор Эрнст Ремер, командир охранного батальона «Великая Германия», силами трех полков оцепил правительственный сектор — так, как это было предусмотрено истинным планом «Валькирия».
Но Ремер не поверил мнимому чрезвычайному положению. Он самостоятельно захватил инициативу. Он поспешил к Геббельсу и соединялся с Гитлером, находящимся в «волчьем логове». Фюрер был в полном здравии: тем самым Ремеру все стало ясно, он отдал приказ войскам окружить Бендлерблок. Горстка заговорщиков, сплотившаяся вокруг Штауффенберга, которые предпринимали там попытку путча, вела бессмысленную борьбу. Поздним вечером 20 июля они были обезоружены и арестованы. Их начальник, генерал-полковник Фридрих Фромм,[94]вынес им смертный приговор согласно законам военного времени — он был задержан заговорщиками во второй половине дня и посажен под домашний арест, так как отказался отдать приказ «Валькирия» без подтверждения смерти Гитлера. Сразу носле вынесения приговора военно-полевого суда взвод охранного полка во внутреннем дворике Бендлерблока уже направил винтовки на четверых немецких офицеров. Под залпами отданной команды на расстрел умирали полковник Клаус Граф Шенк фон Штауффенберг. полковник Альбрехт Риттер Мерц Квпрнхайм, старший лейтенант Бернд фон Хефген и генерал Фридрих Ольбрихт.
Сообщение о покушении поразило солдат на фронте. Карлханс Майер, служивший тогда на Восточном фронте, описывает свою реакцию: «Вот это свинство. Теперь и на фюрера нападают из-за спины. В офицерском клубе это сообщение вызвало беспокойство и дискуссии. Все решили единогласно: „Все зашло слишком далеко, если нападению подвергся сам фюрер…" Это было бессмысленно, подумал я. Так как если его не будет, придет другой, а тот сделает, вероятно, еще хуже». Ветеран Вилли Геммер тоже рассказывав! в интервью ZDF: «Тогда я был унтер-офицером и командиром отделения. Солдаты были возмущены. Это я говорю честно. Они подумали: „Сейчас мы пошли на эту жертву, а потом будет еще что-то подобное"». Хайнц Миттелыптедт, в то время военный корреспондент, имел краткое знакомство со Штауффенбергом в Африке. Он описывает свою реакцию на покушение: «Мы все восприняли это как свинство. Все же ничего подобного при нынешнем военном положении делать было нельзя. Я понял все это только гораздо позже. Только после окончания войны мы стали медленно это понимать, что эти замечательные люди хотели для Германии только самого лучшего».
II пленные генералы в Трент-парке обсуждали события 20 июля. Генерал-лейтенант Фридрих Фрайхерр фон Бройч, который попал в плен в 1943 году в Тунисе. 21 июля восхвалял Штауффенберга, совершившего покушение: «Такой чудесный человек. Он был моим начальником… Мы часто беседовали. Еще в 1942 году он объехал всех фельдмаршалов и предпринял попытку… Он говорил, если руководство и дальше останется таким, то произойдет полная катастрофа, так оно и вышло».
Его собеседником в тот день был генерал-лейтенант Теодор граф Шпонек, который тоже в мае 1943 года попал в руки британцев. Он комментирует неудачное покушение так: «К сожалению, ничего не удалось. Я могу сказать только одно: то, что это не удалось Штауффенбергу, это горе!» Собравшиеся офицеры предвидели, на кого был бы тогда направлен гнев Гитлера. Однако генерал Шпонек видел преимущества в мести Гитлера генералитету. «Я хотел бы сказать, это так жестоко. Ярость нацистов, направленная против генералов, вероятно, вовсе не плоха, учитывая то, что произошло потом… В общем и целом все те, кто после этого подвергался преследованиям гестапо, в будущем оказались в более выгодном положении. Может быть, это событие стало чем-то, что народ, скажем так, запишет на наш с вами счет». Согласно протоколу прослушивания неустановленный собеседник продолжает эту мысль: «Да, народ скажет: "Это была наша армия! Мы всегда на это надеялись! Они попробовали сделать это!“» Очевидно, господа весьма четко осознавали ироничность этой мысли; протокол прослушивания зарегистрировал смех. Пленники, кажется, уже радовались дню, когда немецкий генералитет с удовольствием предъявит факт сопротивления Гитлеру. Одним из самых острых аналитиков в Трент-парке был генерал Дитрих фон Хольтиц[95]— он был арестован в августе 1944-го во Франции. В лагере он выяснил, если кому когда-нибудь и подобало бы получать почести, так уж точно не немецкому генералитету, а только «мужчинам 20 июля»: «Им всем еще поставят памятник, так как они были единственными в отечестве решительными и готовыми ко всему людьми. Так как они видели, в какой безумной беде мы можем оказаться, если ничего не изменится».
94
Фромм Фридрих (1888–1945) — главнокомандующий германской Резервной армией и начальник вооружения с 1 сентября 1939 по 20 июля 1944. Родился 8 октября 1888 в Берлине. Кадровый офицер. Был хорошо осведомлен об Июльском заговоре 1944 против Гитлера, но активного участия в нем не принимал, хотя и осознавал, что война проиграна, а Гитлер ведет страну к катастрофе. После провала заговора, надеясь спасти собственную жизнь, Фромм приказал немедленно расстрелять Штауффенберга и трех сопровождавших его офицеров. Однако самого Фромма это не спасло. Вскоре он был арестован верными Гитлеру офицерами и предстал перед Народным трибуналом как участник заговора. По обвинению в государственной измене Фромм был казнен в марте 1945.
95
Хольтиц, Дитрих Гуго Герман фон (1894–1966) — генерал пехоты. В армии с 1944, участник Первой мировой, кавалер Железного креста I и II степени. Во главе 3-го батальона 16-го пехотного полка участвовал в Польской и Французской кампаниях. Награжден Железным крестом. С 1940 — командир 16-го полка, затем во главе 22-го пехотного переведен на Восточный фронт, принимал участие в штурме Севастополя. Награжден Золотым крестом. В 1942—и. о. командира 260-й пехотной дивизии. Затем — генерал для особых поручений при главнокомандующем сухопутными вооруженными силами. В 1943 —и.о. командующего 17-м армейским корпусом, затем — командующий 11-й танковой дивизией. В 1944 переведен во Францию. После провала заговора Штауффенберга назначен комендантом Парижа. Не выполнив приказ об уничтожении города, сдался вместе с гарнизоном наступающим союзным войскам. В 1947 освобожден из лагеря для военнопленных. Автор книги мемуаров «Солдат над солдатами».