Как утверждается в одном известном трактате под названием "Большой Буидахишн" (III. 20), написанном на пехлеви, "все творение было сотворено через принесение жертвы". Эта концепция, как и миф о Зурване, конечно, индо-иранского происхождения, так как мы находим их и в Индии. Желая иметь сына, Праджапати приносит жертву[601]daksayana и, совершая жертвоприношение, также впадает в сомнение ("Должен ли я это сделать? Или я не должен делать этого?"). А ведь Праджапати — великий бог, сотворивший Вселенную из собственного тела, и он же воплощает в себе год, временной цикл (§ 76). Сомнение, со всеми вытекающими из него губительными последствиями, представляет собой ритуальную ошибку. Зло, таким образом, является результатом "технического сбоя", оплошности божественного святителя. Носитель Зла не обладает собственным онтологическим бытием: он находится в зависимости от своего невольного создателя, который, однако, изначально старается ограничить срок его существования.
Мифологическая тема пагубных последствий сомнения имеет параллели, засвидетельствованные во всем мире; она объясняет Происхождение смерти или Зла недостаточной бдительностью или Предусмотрительностью со стороны Творца. Налицо отличие от более ранней концепции, разделяемой также и Заратустрой: Ахурамазда порождает двух Духов, но Злой дух добровольно избирает собственный способ существования (ср. § 103). Мудрый Господь не несет прямой ответственности за возникновение Зла. В многочисленных архаических религиях Верховное Существо тоже содержит в себе coincidentia oppositorum, так как оно обнимает собой всю тотальность реального. Но в зурванистском мифе, как и в прочих аналогичных мифах, Зло, хоть и невольно, создано самим Великим Богом. Итак, по крайней мере, в версии, переданной Езником, Зурван не играет никакой роли в сотворении космоса: он сам себя признает deus otiosus, поскольку дарует своим сыновьям-близнецам символы царственности (barsom) — Ормазду и, согласно книге на пехлеви «Затспрам», "орудие, созданное из самой субстанции мрака", — Ахриману).
§ 214. Эсхатологическая функция Времени
В той мере, в какой можно сориентироваться в напластованиях текстов на пехлеви и их списках (сделанных в период с 226 по 635 гг., когда маздеизм становится официальной «Церковью» Сасанидской империи, и даже после завоевания Ирана мусульманами), зурванизм видится скорее синкретической теологией, развитой мидийскими магами,[602] нежели самостоятельной религией. Ведь Зурвану никогда не приносят жертвоприношений. Более того, это первородное божество всегда упоминается только вместе с Ормаздом и Ахриманом. Уточним: милленаристское учение всегда так или иначе содержит в себе Зурвана — либо как космическое божество Времени, либо просто как символ или персонификацию все того же Времени. 9000 или 12000 лет, составляющие историю мира, истолковываются в связи с персоной Зурвана. Согласно некоторым источникам сирийского происхождения,[603] Зурван пребывает в окружении трех божеств, представляющих три его ипостаси, это Ашокар, Фрашокар и Зарокар. их имена соответствуют авестийским эпитетам: arsokara (тот, кто делает мужественным), frаsоkаrа (тот, кто делает великолепным) и marsokara (тот, кто делает старым).[604] Речь очевидно идет о восприятии Времени в терминах этапов человеческой жизни: юности, зрелости и старости. В космическом плане можно связать каждый из этих трех временных моментов с соответствующим 3000-летним периодом. Эта формула "трех времен" присутствует в упанишадах и у Гомера.[605] С другой стороны, аналогичное построение используется в текстах на пехлеви; Ормазд, например, "есть, был и будет", также говорится и что "время Ормазда", zumani Ohrmasd, "было, есть и пребудет вечно".[606] Но Зурван (=Заман) — это и тот, кто "был и будет всем".[607]
Итак, темпоральная образность и символика засвидетельствованы в равной степени в зороастрийских и зурванистских контекстах. Аналогичная ситуация — с 12000-летним циклом. Он играет особую роль в зурванистских теологических построениях. Зурван представлен как божество с четырьмя ликами, и различные космологические тетрады служат для его описания, что соответствует образу древнего небесного божества Времени и Судьбы.[608] Если в "бесконечном Времени", zumani akanurak, бог Зурван узнаваем, то, возможно, он по рангу выше Ормазда и Ахримана, так как сказано: "Время сильнее, нежели оба эти создания".[609]
Можно проследить полемику между маздеитской ортодоксией, последовательно ужесточавшей дуализм, и зурванистской теологией. В одном из текстов «Денкарта», естественно, отвергалась идея, что Ормазд и Ахриман — братья, рожденные Зурваном.[610] Вот почему в ортодоксальных книгах на пехлеви не ставится проблема происхождения двух противоборствующих начал. Ормазд и Ахриман существуют предвечно, но в какой-то момент будущего Враг "прекращает быть". Тогда становится ясно, почему и для маздеитов Время и милленаристское учение имеют столь важное значение.
Согласно маздеитской теологии, Время не только необходимо Творению, но именно оно и делает возможным гибель Ахримана и устранение Зла.[611] Ормазд сотворил Мир, по сути, для того, чтобы победить и разрушить Зло. Космогония уже предполагает эсхатологию и сотериологию. Вот почему космическое Время — больше не циклическое, а линейное: у него есть начало, и у него будет конец. Продолжительность времени является побочным эффектом враждебных действий Ахримана. Сотворяя Время линейным и ограниченным — как промежуток, интервал, в котором произойдет битва со Злом, — Ормазд разом придал ему и определенный смысл (эсхатологию) и некую драматическую структуру (войну до полной победы). Стоит подчеркнуть, что Ормазд сотворил ограниченное Время как священную историю. Впрочем особая оригинальность маздеитской мысли состоит в толковании космогонии, антропогонии и проповеди Заратустры как составляющих элементов все той же священной истории.
§ 215. Два Творения: тёnоk и gёfik
Согласно тексту первой главы «Бундахишна», Ормазд и Ахриман существуют предвечно; но если Ормазд бесконечен во Времени и ограничен Ахриманом в Пространстве, то Ахриман ограничен и в том и в другом по той причине, что однажды он прекратит свое существование. Иначе говоря, в маздеизме Бог изначально конечен, так как ограничен своим врагом Ахриманом.[612] Такое положение могло бы длиться целую вечность, если бы однажды Ахриман не совершил нападение на Ормазда. В ответ Ормазд сотворил мир, что позволило ему стать бесконечным и в пространстве. Так Ахриман помог Ормазду приблизиться к совершенству. Другими словами, Зло, неосознанное и невольное, помогает победе Добра — концепция, достаточно часто встречающаяся в истории, и пробудившая страстный интерес Гете.
В своем всеведении Ормазд предвидит враждебные действия Ахримана и создает «идеальное», или «духовное», творение. Термин mёnоk почти непереводим, так как он относится и к совершенному, и к еще не рожденному, «зачаточному» миру. Согласно "Datastan i Dёnllo" (37:3 sq.), все то, что представляет собой mёnоk, духовную природу совершенно, и «Денкарт» (9:37, 5) утверждает, что прежде Мир был бессмертным. С другой стороны, «Бундахишю» (1, 6) описывает Творение, пребывавшее в состоянии mёnоk в течение 3000-летнего периода, как не имеющее "ни мысли, ни движения, ни формы.[613] Правда, этим описанием подчеркивается по преимуществу неземной и духовный характер состояния mёnоk. "Я пришел из небесного мира (mёnоk), записано в тексте IV века, "не в земном мире, gёtik, начал я быть. Изначально был явлен я в духовной природе, и моя первозданная сущность — неземная сущность".[614] Уточним, однако, что речь идет не об абстрактном существовании, не о мире платоновских Идей: состояние mёnоk может быть определено как некий модус бытия, духовный и телесный одновременно.
602
Виденгрен выявил связи между зурванизмом и мидийскими магами; ср.: Rel. De l'Iran, р. 320 sq.
603
Тексты переведены в:
604
610
Denkart (м 839; 1–5), по поводу экзегезы текста гат о двух Духах ("Ясна", 30.3); ср.:
611
В «Бундахишнее» (Ch. 1, 1;
613
См. другие тексты, приведенные и прокомментированные в:
614
Pand Namak i Zartusht (= Le Livre de conseils de Zartusht), строфа 2, перев. в: