Оппозиционные настроения по отношению к христианским императорам нашли свое отражение в трудах Евнапия, Олимпиодора и особенно Зосима.
Евнапий (345–420) из Сард (Лидия), историк и ритор, был последователем неоплатонической философии и горячим защитником угасающего язычества. Он получил образование в Афинах у знаменитого софиста и философа-неоплатоника Проэресия. Философские взгляды историка представляли собой эклектическое соединение неоплатонизма с различными мистическими представлениями восточного происхождения. Перу Евнапия принадлежит апологетическое жизнеописание неоплатонических философов IV в.[14] Исторический труд Евнапия «Ευναπιου Σαρδιανου 'Ιστοριας της μετα Δεξιππον νεας εχδοσεως περι πρεσβεων εδνων προς Ρωμαιους», охватывающий период времени с 270 по 414 г., известен только в эксцерптах патриарха Фотия[15] (IX в.). Знаменитый книжник и эрудит, Фотий оставил потомкам огромное собрание выписок из 280 книг греческих авторов — прославленную «Библиотеку» или «Многокнижие» («Myriobiblon»). Благодаря этому бесценному труду для последующих поколений был сохранен подлинный облик многих, ныне безвозвратно утерянных произведений византийских историков и хронистов, в том числе Евнапия. Сочинение Евнапия дошло в сильно переработанном варианте, благочестивый редактор которого вычеркнул все гневные и наиболее непримиримые выпады автора против христианства[16]. Основной идеей, которая владела Евнапием, была идея восстановления язычества и необходимости противодействия распространению христианства.
В центре его повествования находилось правление императора Юлиана Отступника, изображавшееся в панегирических тонах. Труд Евнапия проникнут духом борьбы языческой и христианской идеологий; автор превозносит язычников и проявляет враждебность к христианам. Несмотря на риторичность его стиля, историку нельзя отказать в меткости характеристик, в силе беспощадного разоблачения язв современного ему общества.
Для политических взглядов Евнапия показательно его отношение к императорской власти. Он считает ее необходимой для общества, но лишь тогда, когда она находится в достойных руках, пример чему — Юлиан, с точки зрения Евнапия, — идеальный правитель. Императорская же власть в дурных руках несет великие бедствия государству. Антиподом Юлиана, философа на троне, был, по мнению Евнапия, христианский император Феодосии I, который «доказал справедливость мнения древних, что власть — великое зло» и которого Евнапий наделяет всеми пороками.
Как и у Аммиана Марцеллина, критика правления «христианских императоров» сочетается у Евнапия с враждебным отношением к народным массам. Историк негодует на то, что при преемниках Феодосия I, когда власть была у временщика Руфина, возвысились люди, «которые вчера или третьего дня выбежали из лавочки, чистили седалища или мели пол. Теперь они носили красивые хламиды с золотыми застежками и имели на пальцах печати, оправленные в золото»[17].
Труд Евнапия был смелым обличением пороков империи в правление Феодосия I и его ближайших преемников. Он отражал политические устремления языческой интеллигенции Восточной Римской империи IV–V вв., связанной со старой римской аристократией и оппозиционной к правлению «христианских императоров».
Младшим современником и продолжателем Евнапия был грек Олимпиодор (V в.)[18], родом из египетских Фив. Олимпиодор всю свою жизнь посвятил литературным занятиям. Как сочинитель (возможно, он был и поэтом) и историк он пользовался большой известностью у себя на родине. В бытность свою в Афинах Олимпиодор близко познакомился с афинской философской школой и многими прославленными философами своего времени. Часть жизни он провел в Западной Римской империи, много путешествовал, наблюдал быт и нравы различных варварских народов, в том числе вестготов и гуннов, у которых побывал в 412 г., находясь в составе византийского посольства.
Рассказ об этом посольстве — одно из самых ранних упоминаний о гуннских племенах в Европе[19].
Сочинение Олимпиодора «История» (автор посвятил его императору Феодосию II), сохранившееся лишь в эксцерптах Фотия, состояло из 22 книг и охватывало всего 18 лет истории Римской империи — с 407 по 425 г. Хотя Фотий сильно сократил труд Олимпиодора, он все же передал не только важнейшие содержавшиеся в нем исторические факты, но и мысли автора. Сам Фотий довольно суров в оценке произведения Олимпиодора. Поклоннику изысканного стиля древних авторов, Фотию претит прежде всего простонародный язык этого историка — «ясный, но невыразительный и лишенный силы»[20]. У Олимпиодора действительно намечается уже отход от несколько искусственного и подражательного стиля многих византийских авторов раннего времени и появляются зачатки новой манеры изложения, навеянной, быть может, близким соприкосновением с варварским миром. По всей вероятности, именно этот «народный» стиль и составлял основное своеобразие труда Олимпиодора.
14
Eunapii Vitae sophistarum, rec. J. Giangrande. Scriptores Graeci et Latini. Romae, 1956.
15
PG, t. 113, col. 649–661. Нов. изд.: Excerpta de legationibus, ed. C. de. Boor. Berolini, 1903, p. 591–599 (далее — Eunap); русск. перев. в кн.: «Византийские историки Дексипп, Евнапий, Олимпиадор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Канднд, Ионное и Феофан Византиец, переведенные с греческого С. Дестунисом». СПб., 1860 (далее — «Византийские историки»), стр. 78–175.
16
Gy. Moravcsik. Byzantinoturcica, I. Die byzantinischen Quellen der Geschichte der Turkvolker. 2. Aufl. Berlin, 1958 (далее — Gy. Moravcsik. Byzantinoturcica, I), S. 259–261.
18
Olympiodori fragments. — HGM, I (далее — Оlуmp.), p. 450–472; русск. дерев.: Е. Ч. Скржинская. «История» Олимпиодора (перевод, статья, примечания и указатели). — ВВ, VIII, 1956 (далее — Е. Ч. Скржинская. «История» Олимпиодора), стр. 223–276; Gy. Moravcsik. Byzantinoturcica, I, S. 468–470.