Гражданская война в Византии 820–825 гг. не могла не отразиться на военной мощи страны. Особенно жестоким ударом явилась гибель большей части флота в упорных боях под Константинополем. Это привело к ослаблению Византии на море. В 823 г. египетские мусульмане предприняли поход против Крита и около 826 г. овладели им. Это была тяжелая потеря для Византии, потому что Крит стал пиратским государством и морская торговля Византии оказалась почти парализованной. В то же время началось вторжение африканских мусульман в Сицилию. Византия не смогла послать нужные военные силы, и большая часть острова попала в руки арабов[149].
Сын Михаила II — Феофил, который вступил на престол в октябре 829 г., был учеником Иоанна Грамматика, будущего патриарха, видного идеолога иконоборчества. Иконопочитание он считал невежеством, а монахов — социально опасным элементом.
Иконопочитание было запрещено. Особенно преследовалась религиозная живопись. Но Феофил был далек от вольнодумства Константина V или Михаила II; страстный любитель церковной музыки, он сам был видным церковным композитором. Отношение Феофила к монашеству было двойственным: он боролся с фанатиками-иконопочитателями, сослал в 838 г. часть столичных монахов в провинцию. Но вместе с тем при Феофиле строили новые обители, опальные вельможи постригались в монахи и даже у самого императора были собственные монастыри.
Изгоняя из городов монашество — верного союзника городской знати, Феофил объективно содействовал распространению монастырей в провинции и тем самым — упрочению крупной собственности в деревнях. Монастырь, воздвигнутый в сельской местности, силою вещей становился феодальным сеньором и союзником фемной знати в ее политических устремлениях, тогда как городские и подгородные монастыри полностью являлись собственностью именитых горожан.
Феофил любил выступать в роли борца за сохранение законности, защитника бедноты от городской знати. Он ходил переодетым по городу, лично расспрашивая о несправедливостях, и публично наказывал виновных. Это являлось пропагандой личной власти императора в ущерб синклиту и городской сановной знати. Но вряд ли Феофил такими мерами личного воздействия мог добиться справедливости — страшные насилия, сопровождавшие преследование еретиков, лучше всего характеризуют его правление.
Феофил опирался на фемную знать Анатолика, центром которого был Аморий. Окружение Феофила состояло из анатолийских землевладельцев. Торговлю он считал занятием, унизительным для аристократа. Когда Феофил узнал, что его жена приобрела торговое судно, он приказал сжечь этот корабль с товарами.
Между тем и внутреннее, и внешнеполитическое положение Византии становилось все более напряженным. В 836 г. вспыхнуло крупное восстание славян около Фессалоники[150]. Еще более значительным было восстание славян в Пелопоннесе в 841 г.[151] Оба восстания были подавлены. Боязнь народных восстаний привела Феофила и к репрессиям против павликиан: многие из них были брошены в тюрьмы[152].
На протяжении VIII столетия внешняя политика Византии основывалась на традиционном союзе с хазарами. В начале IX в. Хазарию охватили длительные религиозные войны, ослабившие государство. Появление венгров в Причерноморье, а затем складывание Древнерусского государства подрывало гегемонию хаканата в Восточной Европе. Но и сами отношения Византии с хазарами становились все более напряженными: хазары опасались и торговой конкуренции греков, и прямого проникновения империи в причерноморские степи. Конфликт возник уже в 834 г., когда византийские строители во главе с Петроной прибыли в Хазарию, чтобы помочь хакану построить крепость Саркел на Дону. Попытки Петроны укрепить византийское влияние в Саркеле (он намеревался, в частности, построить здесь христианский храм) встретили резкое сопротивление хазар.
Тогда Феофил решил упрочить позиции империи в Крыму. Херсон был превращен в фему Климатов, во главе которой поставлен был стратиг. Возможно, что организация новой фемы определялась, ломимо прочего, страхом византийцев перед крепнущими восточнославянскими государствами на Днепре.
149
О внешней политике Михаила II и его преемников см. А. А. Васильев. Византия и арабы (ч. I). СПб., 1900. Французский перевод с дополнениями А. Грегуара: А. Vasiliev. Byzance et les arabes, t. I. Bruxelles, 1935.