Первоначально пассивное учение, павликианство постепенно стало проникаться более критическим духом. Это явилось результатом соприкосновения византийских павликиан с армянскими сектантами, которые хранили традиции Мани. Идеология павликиан постепенно приближалась к манихейству. Христианские священные книги не отвергались павликианами, но истолковывались в духе манихейских идей. Павликиане стали считать сатанинским творением все институты классового общества, в том числе и церковь.
Когда первоначально церковники называли павликиан манихеями, это было лишь бранным словом, но мало-помалу традиции Мани действительно стали основой мировоззрения павликиан. Павликиане стали отвергать почитание богоматери и всех святых, не считали крест предметом поклонения, но наоборот, символом проклятия (ибо на нем был распят Христос), не принимали икон и церковной обрядности, не признавали таинств крещения и причащения. Поскольку все общественные учреждения того времени павликиане считали злом, естественно, перед ними должен был стать вопрос, откуда идет зло, коль скоро бог-творец — абсолютное благо? Логический вывод сводится к догмату: все материальное — творение сатаны, и только внутренний духовный мир — создание божественного духа. Павликиане признавали догмат о троице, но считали, что триипостасный бог-отец является творцом только небес, ангелов и духовного мира.
Окончательное оформление павликианского движения относится ко времени первого мощного антифеодального движения 820–825 гг.
Главная притягательная сила павликианства состояла в отрицании духовенства как обособленной группы населения; религия делалась общим делом верующих. Отвергалось обидное противопоставление пастырей и овец, отрицалась пассивность населения в сфере идеологии. Сам народ создавал основы своей идеологии, исходя из своеобразно понимаемых текстов евангелия и посланий. Вожди павликиан вовсе не были священниками. Они назывались синекдемами, «спутниками» (словом, заимствованным из Павловых посланий). «Спутники» были разъезжающими проповедниками учения павликиан и организаторами павликианских общин. Сплоченные идейно и спаянные демократическим самоуправлением общины превращались в мощного противника крепнущих феодальных институтов: сущностью движения сделался протест против процесса феодализации.
В начале IX в. наиболее выдающимся представителем и реорганизатором[159] павликианского движения стал Сергий-Тихик, неутомимый проповедник. С 801 по 835 г. он неустанно переходил из одной местности в другую, проповедуя, что священники господствующей церкви (безразлично — инокоборческой или иконопочитательской) торгуют божьим словом. Он организовал ряд павликианских общин, проникнутых боевым настроением: Сергия Петр Сицилийский обвиняет в самых ужасных преступлениях — вплоть до продажи в рабство девушек и юношей. Правда, тот же Петр Сицилийский приводит слова Сергия, что эти ужасы происходили против его воли: «Я предлагал им прекратить пленение ромеев, но они не послушали меня…». Главное, что тревожило византийское правительство, — это то, что Сергий «развратил» монашество и привлек в секту массу священников. Это казалось опасным и иконопочитателям, и иконоборцам.
Михаил I и Лев V, несмотря на то, что принадлежали к разным лагерям, с одинаковой свирепостью обрушились на павликиан. Особенной силы движение достигло в феме Армениак. Фемная знать совместно с церковью действовала здесь с беспощадной свирепостью. Эти гонения вызвали восстание, и павликиане — астаты[160] и кинохориты — убили митрополита и экзарха, после чего бежали из пределов Византии в пограничную Мелитину. Там, напротив Мелитины, на правом берегу Евфрата, павликиане основали свой центр, который был недоступен репрессиям византийских властей. Пользуясь покровительством арабов, павликиане начали смело распространять свое влияние на территории Малой Азии.
Приблизительно в это время оформилось родственное павликианству в социальном отношении и почти тождественное в своих взглядах на церковную иерархию движение тондракитов. Это народное движение в Армении придало в свою очередь силу и византийскому павликианству, поскольку в рядах павликиан было много лиц армянского происхождения[161].
159
D. Angelоv. Der Bogomilismus auf dem Gebiete des Byzantinischen Reiches. — ГСУ, кет. — фил. фак-тет, т. 44, 1947–1948, стр. 24–26.
160
Греческое прозвище αστατοι. («неспокойные») — вероятно, переосмысление армянского «хастатун», что значит «непоколебимый» (Р. М. Бартикян, Петр Сицилийский и его «История павликиан». — ВВ, XVIII, 1961, стр. 357, прим. 134); «кинохориты» — жители местности Кинохорион, недалеко от Неокесарии Понтийской.