Менее ценной является самая многочисленная группа иноязычных источников: в хрониках соседних народов (арабов, армян, грузин, итальянцев, венгров, русских) и даже в английских и французских хрониках мы встречаем спорадические сведения о Византии; там упоминаются мирные договоры, говорится о военных столкновениях с империей, а иногда встречаются экскурсы (нередко путаные) и в область ее внутренней истории. Наконец, в иноязычных памятниках (как в хрониках, так и в деловых документах) упоминаются пленные греки, поездки в Византию, а то и просто византийские товары или монеты. К сожалению, пока еще не составлена сводка известий иноязычных авторов о Византии.
Значительно более подробные, чем для предыдущего периода, источники второй половины IX–XII в. позволяют детальнее представить себе и внутреннюю, и внешнеполитическую историю Византии этого времени. Однако многие стороны византийской жизни по-прежнему не находят отражения в исторических памятниках или же освещаются противоречиво и тенденциозно.
Глава 2
Аграрные отношения в Византии во второй половине IX–X в.
(Кира Александровна Осипова)
Предшествующий период аграрной истории Византийской империи характеризовался прежде всего укреплением мелкого самостоятельного крестьянского хозяйства. Начиная с середины IX столетия византийская деревня вступает в новый этап развития[241]. Старые черты еще кажутся преобладающими: сельская община существует и в известной мере пользуется поддержкой государственной власти; основная масса сельского населения признается свободной; эксплуатация крестьян осуществляется в централизованной форме. И вместе с тем с этого момента становится ощутимой тенденция к становлению вотчинной, сеньориальной системы присвоения прибавочного продукта и соответственно к закрепощению крестьянства, к превращению «налогоплательщиков» в личнозависимое население. Долгое время феодальное поместье не может освободиться от контроля государственной власти, права собственника на землю и крестьян ограничены правами казны, иммунитет остается неполным и византийские поместья не идут в сравнение с владениями западноевропейских монастырей и светских сеньоров. И все-таки именно этой тенденции предстояло возобладать в будущем.
Особенности развития византийской общины в X в. определялись прежде всего борьбой укреплявшихся частнособственнических начал с постепенно отживающими общинными традициями и далеко зашедшим процессом социальной дифференциации свободного крестьянства.
Право частной собственности на индивидуальный надел общинника, утвердившееся уже в предшествующий период, в X в. осуществлялось в практике всякого рода отчуждений. Общинник X в. широко использовал право наследования земли, завещания, заклада, дарения, купли-продажи, сдачи в наем и пользование другому лицу. Перераспределение земельной собственности в общине, начавшееся в результате реализации этих прав еще в VIII в., весьма существенно изменило облик византийской деревни. Имущественные и социальные противоречия, наблюдаемые в сельской общине уже в эпоху «Земледельческого закона», к X столетию достигают значительной остроты. Различия в имущественном положении общинников четко отражает законодательство X в., разделяя их на состоятельных и неимущих. «Бедным», «убогим» крестьянам противостоят общинники, владеющие несколькими наделами, имеющие собственность вне данной деревни — в других селах и местностях. Некоторые общинники, не довольствуясь участками в пределах села, предпочитали селиться вне деревни, обычно на неразделенных общинных землях. По свидетельству «Трактата об обложении», так поступали зажиточные общинники, «имевшие много скота и рабов». В пределах общины возникали агридии — хутора и более крупные усадьбы — проастии, в которых обычно жили «не сами хозяева, но зависимые от них люди — рабы, мистии и подобные им»[242].
Крупное землевладение укрепляет свои позиции в общине. В селе Иериссо на Афонском перешейке наряду с крестьянами имели наделы некоторые монастыри. В одном из селений поблизости от Фессалоники членами общины были динаты, имевшие зависимых крестьян. В деревне Драговунты (в той же местности) значительную часть земли захватил соседний монастырь; многие же крестьяне, разорившись, бросили свою землю и разбежались. Даже хозяйства зажиточных крестьян этой деревни пришли в упадок, и их владельцы предпочли продать свои наделы.
Процесс имущественной дифференциации приводил к расколу общины, распаду общинных связей, к потере общиной ее прежней силы и внутренней спаянности. Тем не менее в византийской свободной деревне X в. еще продолжали сохранять значение некоторые характерные общинные традиции. Как и в эпоху «Земледельческого закона», общины в X в. располагали общими землями. Это были пастбища, воды, горные урочища. Нередко общинники продавали земельные участки из резерва неразделенных общинных угодий. Так поступили крестьяне селения Радохоста, продавшие монастырю для устройства мельниц участок на берегу реки. Крестьяне села Иериссо продавали землю из неразделенных угодий общины на Афонском перешейке. В результате систематических заимок либо массовых разделов общинные угодья постепенно переходили в частную собственность общинников.
241
Основные работы об аграрных отношениях этого времени: G. Оstrоgоrskij. Quelques problemes d'histoire de la paysannerie byzantine. Bruxelles, 1956; А. П. Каждан. Деревня и город в Византии IX–X вв. М., 1956. Ср. также К. А. Осипова. Развитие феодальной собственности на землю и закрепощение крестьянства в Византии в X в. — ВВ, X, 1956.
242
F. Dolger. Beitrage zur Geschichte der byzantinischen Finanzverwaltung. Darmstadt, 1960, S. 115. 33–42.