Специфической чертой византийской иерархии являлась ее текучесть, нестабильность: титул считался пожизненным, но ни в коем случае не наследственным; пожалование чина являлось в Византии 9 личной акцией императора и распространялось только на получателя. Если в поздней Римской империи (во всяком случае в ее западной половине) сыновья сенаторов автоматически уже с самого своего рождения удостаивались титула clarissimi[348], то в Византии IX–X вв. не существовало наследственности званий. Конечно, дети вельмож и чиновников на практике имели больше шансов проникнуть в среду сановной аристократии — но нередко ранняя смерть какого-нибудь чиновника ставила его вдову и малолетних детей перед угрозой чуть ли не голодной смерти. Вместе с тем отдельные стратиоты, крестьяне, горожане, императорские вольноотпущенники время от времени вливались в ряды служилой знати.
Каждый человек, получающий титул, должен был заплатить немалую сумму. Были установлены расценки на все титулы, а если получатель желал, чтобы соответствующие инсигнии и диплом были вручены ему в особо торжественной обстановке, сумма возрастала[349]. Некоторых императоров X в, даже упрекали в том, что они сделали чины и должности продажными.
Приобретение титула давало, разумеется, определенные материальные преимущества: византийские чиновники получали жалованье (например, патрикий — 12 фунтов золота в год и праздничное платье, а магистр — 24 фунта и два платья), кроме того, им вручались подарки в дни коронации, в церковные праздники и в некоторых иных случаях. Однако далеко не одни материальные выгоды делали титулы привлекательными — титул давал положение, пусть личное, пусть не передаваемое по наследству; титул открывал дорогу в корпорацию сановной знати, в правящую клику. Некий клирик Ктен, живший на рубеже IX–X вв., захотел стать протоспафарием. Император отказал ему, ибо считал невозможным пожаловать высокий титул безвестному клирику. Тогда при посредстве императорского фаворита Ктен пообещал заплатить за титул 60 фунтов золота (обычная цена такого чина колебалась между 12 и 22 фунтами) и все-таки добился своего. Уплаченная им сумма была слишком велика, чтобы пожилой клирик мог рассчитывать возместить ее за счет жалованья, но его манили не деньги, а блеск титула, место в чиновной иерархии, более ценное в византийских условиях, нежели крупная денежная сумма.
В соответствии со своими чинами византийские вельможи должны были занимать скамьи во время трапез во дворце: специальному должностному лицу — атриклину — было поручено строго различать значение чинов и рассаживать гостей за императорским столом в соответствии с их титулами. При этом иной раз из-за старшинства вспыхивали ссоры, поскольку с течением времени значение старых чинов забывалось, а появление новых титулов вносило путаницу.
Административное устройство
Высшая константинопольская знать в своей совокупности составляла синклит; члены синклита именовались синклитиками[350].
Что представлял собой синклит — регулярно действующее учреждение, обладающее определенными правами, или же парадную ассамблею, торжественными кликами провожавшую всемогущего василевса? Византийское право никогда не определяло функций синклита и оставляло императору возможность пренебрегать суждением синклитиков, однако на практике синклит в X в. играл немалую роль во внутренней и внешней политике государства. Синклит выступал как одна из высших судебных инстанций и оказывал значительное влияние на назначение высших чиновников; в синклите обсуждались предстоящие военные экспедиции, синклит участвовал в заключении мирных договоров.
Состав синклита был определен если не правом, то во всяком случае обычаем. Туда входили гражданские и военные чиновники, имевшие титул протоспафария или же более высокий. Чины дворцовой службы и высшее духовенство (кроме некоторых исключений) не являлись членами синклита. Синклитики, как правило, должны были жить в Константинополе.
Синклит возглавляли специальные лица, называвшиеся парадинастевонтами и первыми членами синклита. В середине X в. была введена должность проэдра синклита. «Книга церемоний» именует эту должность «светлейшей» и ставит проэдра выше магистров: она подробно описывает, как высшие вельможи должны были встречать проэдра, являвшегося во дворец, и как синклитики обязаны были его приветствовать, когда он проходил по залам.
Центральное административное управление отличалось от администрации поздней Римской империи обилием независимых высших чиновников, ответственных только перед императором[351]. Это создавало чрезвычайную громоздкость бюрократического механизма; многие ведомства дублировали друг друга и соответственно функции ряда учреждений оставались нечеткими. Зато до мельчайших деталей была разработана иерархия должностей и строго определены места в росписи рангов для руководителей секретов, стратигов фем или судей.
348
R. Guilland. La transmission hereditaire des titres nobiliaires a Byzance. — «Palaeologia», VIII, № 2, 1959, p. 142.
349
CM. G. Коlias. Amter- und Wurdenkauf im fruh- und mittelbyzanti-nischen Reich. Athen, 1939, S. 88 f.
350
A. Christophilopulu. Η συγχλητος εις το Βυζαντινον χρατος. Athenai, 1949 (нам недоступно).