Турецкие завоевания привели к невиданному возрождению работорговли в XIV–XVI вв. Она стала столь выгодным промыслом, что пошлины с работорговцев составляли значительную статью доходов султанской казны. Большие масштабы получило применение рабского труда в самом Османском государстве, где рабы использовались в качестве слуг в армии и как домашняя челядь. Красивые пленные девушки и юноши наполняли гаремы султана и турецкой феодальной знати. Нередко пленных, в том числе и греков, делали янычарами. Насильственно отобранных у родителей здоровых мальчиков обращали в мусульманство, воспитывали в духе религиозного фанатизма и ненависти к своему родному народу. «Подобно бешеным собакам, — пишет Дука об янычарах, — они всегда испытывают непримиримую, смертельную вражду против своих соплеменников»[560].
Тяжелый удар нанесли турецкие завоеватели городам бывшей Византийской империи. Большинство их подверглось разграблению и разрушению и обезлюдело. «Среди городов, порабощенных этими варварами, — пишет Димитрий Кидонис, — некоторые были полностью лишены населения, повсюду жители были либо проданы в плен, либо эмигрировали в наиболее удаленные страны[561]. Правители Османской державы широко применяли переселение турецких колонистов из Малой Азии в наиболее крупные города покоренных государств. В конце XV–XVI в. повсюду на территории Османской империи турецкое население в городах уже преобладало над местным. Но сами турки не занимались ремеслом и торговлей, оставляя эту деятельность на долю местного покоренного населения. Военно-феодальная знать Турецкого государства считала занятие торговлей унизительным, полностью обеспечивая себе все жизненные блага за счет порабощенных народов. Турецкое же купечество было еще крайне немногочисленным.
Положение греческих ремесленников и торговцев в Турецком государстве отличалось неустойчивостью. Их собственность и сама жизнь не имела никаких гарантий от произвола и насилий турецких феодалов и правительства. При чудовищной коррупции, царившей в государственном аппарате Турецкой империи, греческим купцам и ремесленникам приходилось вносить, кроме законных пошлин в казну, многочисленные поборы и взятки чиновникам и представителям власти. Хотя постепенно часть греческого купечества и ремесленников приспособилась к тяжким условиям жизни под властью турок и стала возрождать замершую торгово-ремесленную деятельность, в целом местная торговля в державе османов резко сократилась.
Непоправимые удары нанесли турки также средиземноморской и черноморской торговле генуэзцев и венецианцев. Итальянцев не спасла ни их предательская политика в отношении к Византии, ни их смирение перед султаном и богатые дары. Хотя Мехмед II после захвата Константинополя проявил благосклонность к генуэзцам Галаты, выразившим ему полную покорность, он приказал, однако, срыть укрепления Галаты и лишил ее автономии. Генуэзцы получили от султана в награду за свою помощь личную неприкосновенность, сохранение имущества и право торговли[562]. Но и эти милости турецкого правительства были вскоре отняты. Постепенно, по мере обострения отношений между Турецкой державой и итальянскими республиками, турки изгнали венецианцев и генуэзцев из их торговых владений в бывшей Византийской империи.
Что касается греческого сельского населения, то оно после завоевания попало под двойной гнет турецких и собственных, перешедших на службу к туркам феодалов. Турки, у которых еще бытовали примитивные формы феодализма, вначале не меняли феодальных порядков в завоеванных странах. Более того, завоевав Византию, они использовали все применявшиеся ранее в империи формы феодальной эксплуатации, методы налогового обложения, систему местного административного управления. Однако постепенно на территории бывшего государства ромеев утверждались отсталые формы феодализма, принесенные с собой турками[563].
Уцелевшие от гибели или плена греческие феодалы и чиновные аристократы-туркофилы, вовремя переметнувшиеся на сторону турок, впоследствии постепенно ассимилировались. Некоторые из этих знатных греков, приняв ислам, даже заняли высокие посты в Турецком государстве; многие сохранили свои феодальные поместья и пошли на сотрудничество с турками. Большая часть византийской знати покорилась туркам, либо согласившись на потерю политических прав в обмен на экономические выгоды, либо перейдя в ислам и влившись в ряды господствующего класса Османской империи[564].
562
N. Jоrga. Le privilege de Mohammed II pour la ville de Pera (ler juin 1453). — «Academie Roumaine. Bulletin de la section historique», 2, № 1,1914, p. 11–32.
564
Э. Франчес. Классовая позиция византийских феодалов…, стр. 99. Ср. F. Dolger. Politische und geistige Stromungen…, S. 15.