В школе константинопольской патриархии получили подготовку Феодор Музалон — ученик Григория Кипрского, полемист и автор нескольких богословских сочинений, а также известный ученый, политический деятель и приближенный императора Андроника II Палеолога Никифор Хумн (род. ок. 1250/1255 г., ум. в январе 1327 г.).
Об обычном школьном обучении можно судить по сведениям, которые содержит переписка младшего современника Никифора Хумна — Феодора Иртакина, который занимался в Константинополе преподаванием грамматики и риторики в первой половине XIV столетия. Постоянные жалобы на недостаток средств, на невзнос учениками платы за обучение характерны для подобных учителей. По-видимому, занятие должности учителя являлось государственной службой[571]. Феодор Иртакин в письме к Феодору Метохиту (1260/1261 г. — 13 марта 1332 г.), крупному политическому деятелю, писателю и ученому, жаловался на дурное поведение его сына, предпочитавшего занятия гимнастикой и театр школе.
Учебные заведения более высокого типа давали учащимся всестороннее знакомство с произведениями античных авторов. Такова была школа выдающегося византийского ученого прогрессивного направления, предшественника западноевропейского гуманизма — Максима Плануда (род. ок. 1260 г., ум. ок. 1310 г.). Хотя эта школа была монастырской и находилась сначала в монастыре Хоры в Константинополе, а затем в монастыре Акаталепта, она носила характер открытого» учебного заведения. Учащиеся, получавшие там образование, нередко вступали потом на путь политической деятельности (например, Иоанн Зарида), становились военными или врачами. К числу близких учеников Максима Плануда принадлежали Иоанн Зарида, его брат Андроник и Георгий Лакапин, который также занимался педагогической деятельностью и составлял учебные пособия. К плеяде учеников и помощников Плануда должен быть причислен и Меркурий.
Школа Максима Плануда была рассчитана на учеников, имевших уже предварительную учебную подготовку. Большое внимание там уделялось чтению и комментированию классиков, риторике, математике. Интересно, что в этой школе в состав преподавания были включены предметы, ранее в византийских школах отсутствовавшие, — латинский язык и литература. Владение латынью в новых условиях, когда постоянное общение с Западом благодаря переговорам об унии, а также и возросшим экономическим связям приобрело большое значение, стало весьма важным.
В отличие от школьного преподавания, практиковавшегося в византийских школах в предшествующее время, в XIV в., очевидно, больше внимания стало уделяться практическому овладению знаниями грамматики. Для облегчения усвоения материал излагался в форме вопросов и ответов[572]. Именно таков был «Диалог о грамматике», составленный Максимом Планудом, а также «Грамматический вопросник» Мануила Мосхопула. В помощь учащимся составлялись словари, например лексиконы имен и глаголов Фомы Магистра и Мануила Мосхопула. В целом, однако, и в эти времена, несмотря на новые веяния, изучение грамматики не выходило за рамки изучения древних авторитетов.
Гораздо значительнее были достижения в области филологии. Расширение круга изучаемых авторов, развитие научной критики текстов дают основание считать, что ученые того времени превзошли своих предшественников. Выдающимся филологом XIV столетия был Димитрий Триклиний. Его схолии к сочинениям греческих писателей, в том числе и к таким, которые ранее в Византии не изучались (к Софоклу, Эсхилу, Еврипиду, Феокриту), сохранившаяся рукопись Гесиода, написанная его рукой в 1316–1320 гг., в которой использованы комментарии Цеца, Прокла Диадоха, Мануила Мосхопула, Иоанна Педиасима, Иоанна Галена, Иоанна Протоспафария, являются прекрасным свидетельством об его учености. Выдающиеся достижения Димитрия Триклиния в области научной критики текста античных трагиков дали основание К. Крумбахеру ставить его в ряд с позднейшими исследователями[573].
571
Учителя были подчинены великому логофету и получали государственное содержание. К этому присоединялись нерегулярные взносы за обучение, вносимые родителями учащихся (F. Fuсhs. Die hoheren Schulen…, S. 58). Ср. также письмо Никифора Григоры Феодору Метохиту (R. Guilland. Correspondence de Nicephore Gregoras. Paris, 1927, p. 13).
572
Как отметил Р. Гийан, древнейшие вопросники такого типа встречаются в рукописях XIII столетия (R. Guilland. Essai sur Nicephore Gregoras. Paris, 1926, p. 58).