Фальшивки касались не только духовных полномочий апостоликов, но и политических, а также территориальных прав. В архиве Латерана до сих пор хранится грамота от 817 г., приписываемая Людовику Благочестивому. Согласно этому документу, Римскому епископу принадлежат не только те области, какие ранее были дарованы ему Пипином Коротким и Карлом Великим, но еще и Калабрия, Неаполь, острова Корсика, Сардиния и Сицилия. Кроме того, утверждалось, что с этого времени латиняне свободно могут выбирать себе папу, не испрашивая на то согласия императора и не утверждая у него избранника.
Подложность этого послания очевидна — указанные территории в то время принадлежали Византийскому императору, с которым у франков был заключен мирный договор, и никакая передача прав на эти земли, конечно, не могла иметь места. Но этот акт вместе с другими сыграет большую роль в последующем обосновании Римскими епископами своих территориальных притязаний[475].
Но даже на этом фоне «Декреталии» и «Дар Константина» поражали воображение. В них традиционно для легенд излагаются небывалые истории, в частности, о неком совещании царя с сенатом и римским народом, где св. Константин Великий заявил, будто власть Апостольского престола должна быть признаваема выше императорской. Якобы помимо этого святой царь передал папе и его преемникам Латеранский дворец, сам Рим, окрестные земли и вообще все свои итальянские владения. Он же наделил пап правом носить знаки императорского достоинства. Таким образом, не франки предоставили папам земли во владение, но сам св. Константин Великий, раболепствовавший перед папой и служивший у того конюшенным. Следовательно, распорядителем всех этих прав и территорий, титулов и почестей мог быть только один понтифик.
Помимо «исторических» экскурсов, «Декреталии» содержат четкую систему священства, которое предстает в виде Богом установленной и неприкосновенной касты; миряне — суть «carnales». Кто грешит против священников, тот грешит против Бога — вот основной лейтмотив «Декреталий». Они не подчиняются земному суду и несут ответственность только перед Богом. Привилегии священников достигают своего совершенства в лице епископа, а епископов — в лице Римского папы. Кафедра апостола Петра — первая в мире и источник всякой власти, и понтифик, как episcopus universalis, является окончательным судьей во всяком споре, но сам никому не подсуден[476].
Вообще, утверждали «Декреталии», жизнь священника во всех отношениях отличается от жизни мирян. Он стоит так высоко, что мирянам на него нельзя даже приносить жалобу. Впрочем, в исключительных случаях и только для мирян, отличающихся безупречной жизнью, такая возможность существует, но и в этом разе жалоба подается местному епископу. В свою очередь, соблюдая интересы корпорации, «Декреталии» категорично запрещают священникам подавать жалобы друг на друга — мотивы совершенно понятны[477].
В документе содержалась также якобы выраженная воля святого императора относительно церковной иерархии в Кафолической Церкви: «И мы повелеваем и постановляем, чтобы Римский первосвященник управлял четырьмя главнейшими кафедрами — Антиохийской, Александрийской, Константинопольской и Иерусалимской, как всеми церквами Божьими по всему миру. И понтифик, который будет руководить святейшей Римской церковью, будет высшим и главой всех священников по всему миру, и все дела будут решаться по его суждению»[478].
Кроме этого, в «Декреталиях» приводятся несколько важнейших постановлений Римских епископов, из которых вытекают три главных принципа папской теократии. Во-первых, устанавливается, что любое духовное лицо, осужденное любым Собором, может апеллировать к Римскому епископу. И тот властью, данной ему Богом через апостола Петра, вправе кассировать и отменить любое соборное постановление. Во-вторых, ни Вселенский, ни Поместный Собор не могут быть созваны без согласия Римского папы. Наконец, никакой епископ не может быть смещен с кафедры без согласия апостолика.
Очевидно, в итоге в корне подрывалась власть Римского императора и Франкского короля. Уже Карл Лысый и Лотарь были вынуждены заявлять, что только Собор епископов вправе отнимать у них власть, но это выглядело почти как признание своего поражения в идеологической баталии. В «Декреталиях» был поставлен крепкий заслон и против сепаратизма национальных церквей, в первую очередь Франкской церкви[479].
475
478