Осадив Адрианополь, Михаил Травл действовал, как рачительный хозяин. Он не пожелал брать город штурмом, чтобы не причинить урон своим подданным, волей судеб оказавшимся в осажденном городе. Император рассчитывал, что вскоре голод сам отдаст ему врага в руки, и был совершенно прав. Когда через 5 месяцев в Адрианополе закончились все съестные припасы, жители и остатки мятежной армии выдали царю Фому Славянина на руки в знак своей верности. По зверским обычаям того времени, мятежнику отрубили руки и ноги, а затем, посадив задом наперед на осла, возили по городу. В октябре 823 г. Фома Славянин был казнен[503]. Небезынтересно отметить, что при всех расхождениях с политикой царя многие почитатели икон открыто выступили в защиту василевса. Так, в частности, после гибели Фомы Славянина прп. Феодор Студит публично провозгласил, что «убийца понес заслуженную кару»[504].
Так закончился один из самых тяжелых мятежей за всю историю Византийской империи, едва не стоивший жизни и царской диадемы императору Михаилу Травлу.
Глава 2. Война с арабами. Потеря Крита и Сицилии
Хотя мятежное войско перестало существовать, потрясенная гражданской войной страна еще не успокоилась, и конец 823 — начало 824 г. император потратил на подавление последних очагов сопротивления. Далеко не все провинции были довольны царствием Михаила Травла и его иконоборческой политикой, а фракийские города Паний и Гераклея открыто отказались признавать власть Травла. Делать нечего — император двинулся с войском против новых мятежников и без труда овладел обоими городами, довольно милостиво отнесясь к измене их жителей. Он ограничился тем, что отправил зачинщиков мятежа в ссылку. Осталось вернуть под свой скипетр важные со стратегической точки зрения азиатские города Кавалу, где сидел товарищ уже покойного Фомы Славянина Херей, и Саниану, в которой правил его друг Газорин. Царь обещал им полное прощение и титулы магистров, но получил отказ. Тогда Травл тайно снесся с горожанами, предложив тем купить прощение предательством начальников своих городов. После этого развязка событий наступила очень быстро: изменников схватили, а Газорина, в частности, повесили на дереве.
Только теперь царю можно было утереть пот с лица, но, как выяснилось, основные проблемы были еще впереди. В первую очередь Михаил пожелал «поставить на место» Западного императора Людовика Благочестивого, посольство которого прибыло в греческую столицу. Как писалось ранее, византийцы отказались именовать Людовика титулом «император», заменив того довольно обидным определением «король франков и лангобардов». Однако, чтобы не повторилась ситуация при Карле Великом и императрице св. Ирине, когда франки и папа попытались объявить царский престол вакантным вследствие еретичества Византийских императоров, Травл настойчиво отстаивал свое православие в глазах Запада. Эта мысль проходит «красной нитью» в письме королю, которое доставили послы Михаила II — протоспафарий и стратиг Феодор, епископ Мирликийский Никита, архиепископ Венеции Фортуната, эконом Софийского собора Феодор и кандидат Лев.
«Многие из церковных людей и мирян, — отмечалось в послании, — отверглись Апостольских преданий и отеческих постановлений, сделавшись виновниками злых новшеств: изгнали честные и животворящие кресты из святых храмов и на их место поставили иконы с возженными перед ними свечами и стали оказывать им такое же поклонение, как Честному и Животворящему Древу, пениями псалмов и молитвами просили у икон помощи. Многие возлагали на эти иконы полотенца и делали из икон восприемников своих детей при Святом Крещении. Желая принять монашество, многие предпочитали отдавать свои волосы не духовным лицам, как это было в обычае, а складывать при иконах. Чтобы устранить эти заблуждения, православные императоры составили Поместный Собор, на котором определено было снять иконы. Это постановление мы доселе соблюдаем, отлучая от Церкви тех, кто оказывает приверженность к подобным новшествам. Есть, кроме того, такие, которые, не признавая Поместного Собора, бежали из нашей Империи в Рим и там распространяют поношение и клевету на Церковь. Оставляя без внимания их гнусные изветы и богохульства, извещаем Вас, что мы исповедуем и нерушимо держим в сердце Символ святых шести Вселенских Соборов, соблюдаемый всеми православными христианами». В заключение император просил короля дать пропуск его послам в Рим, а также изгнать из Италии всех «изменников христианской веры»[505].
503
Продолжатель Феофана. Жизнеописание византийских царей. Книга II. Главы 18, 19. С. 48, 49.
504