Весть о смерти товарища ее мужа и верного опекуна сына потрясла императрицу. С распущенными волосами, с глазами, полными слез, вбежала она в царский дворец и осыпала ругательствами Михаила III и Варду. «Мерзкие и бесстыдные звери! Вот как ты, неблагодарное отродье, отплатил своему второму отцу?» — кричала она сыну. «А ты, — обернулась царица к брату, — завистливый и отвратительный демон, осквернил мою власть, которую я блюла незапятнанной и чистой!» Воздев руки к небу, императрица прокричала: «Не укроются ваши преступления от Бога, предаст Он вас обоих губительной смерти! Дай, Господи, увидеть возмездие за этого человека!»
Но эти проклятия не могли воскресить Феоктиста, а о восстановлении добрых отношений между матерью и сыном теперь не могло быть и речи. Варда стал первым министром, и император постоянно советовался только с ним по любым вопросам. Конечно, им обоим не терпелось избавиться от св. Феодоры, являвшейся для них немым укором совести, но первое время они опасались пойти на такой резкий шаг, зная любовь константинопольцев к царице. Однако всем было ясно, что опала императрицы неизбежна. Осознавала это и сама царица, принявшая некоторые меры предосторожности. Зная характер своего ветреного сына, она собрала синклит и объявила состояние государственной казны, многократно приумноженной во время правления мужа и ее самой. Святая Феодора надеялась, что сенат, чей авторитет в государственных делах в годы частой смены царей и ее, женского, правления сильно вырос, возьмет под контроль траты Михаила III. Это событие окончательно решило ее судьбу.
Как-то в один из мартовских дней 856 г. царица вместе с дочерьми отправилась после Литургии во Влахернском храме в баню — излюбленное времяпрепровождение византийцев. Когда они туда прибыли, их уже поджидали клирики, объявившие приказ царя постричь женщин в монахини. Те и не думали возражать и вскоре сподобились Ангельского чина. После совершения обряда их поместили во дворец, причем все сокровища из личной казны императрицы были изъяты слугами ее сына, а сама она была помещена практически под арест во дворец в Кариане. Причем быт св. Феодоры отличался излишней простотой и скромностью: сын не мог простить матери ее гневных слов и не пожелал украсить келью. Прожив остаток дней монахиней, св. Феодора оставила этот мир, приобретя вечную славу за свои подвиги и благочестие[680].
Глава 3. «Пьяный царь». Война с арабами
Избавившись от опеки матери и Феоктиста, император Михаил III начал демонстрировать далеко не лучшие черты своего характера. Любитель шумных развлечений и вина, он часто в компании собутыльников отправлялся на конские ристания и унижал свой величественный сан тем, что нередко сам управлял колесницей. Желая продемонстрировать роскошь и щедрость, он любил выступать восприемником детей своих пьяных товарищей, богато одаряя тех золотом, с таким трудом собранным в казну его родителями. Вокруг царя постоянно крутились мимы, и нередко в нетрезвом состоянии Михаил III осыпал деньгами любого проходимца, способного развеселить его. Дошло до того, что в народе императора Михаила III прозвали Пьяницей.
Впрочем, в литературе нередко высказывается обоснованное мне ние, что образ этого царя, действительно являвшегося далеко не самым блистательным в череде Римских императоров, излишне стилизован и демонизирован представителями Македонской династии[681]. Подтверждением тому, что Михаил III был вовсе не бесталанен, служат очевидные успехи царя, как и его предшественников, на западном фронте. В течение IX века Византия постепенно начала выравнивать свое положение на Балканах, что выразилось в создании там 10 новых фем, обеспечивавших политический контроль над территориями[682]. Согласимся, это была большая стратегическая победа императоров-иконоборцев, положивших своими трудами основу этому успеху, и лично Михаила III.
Узнав о нестроениях в Арабском халифате (а дипломатическая служба Византии традиционно была чрезвычайно информированной), император решил начать военные действия против сарацин. Уже в 853 г. византийский флот в количестве 300 судов напал на порт Дамьетта в дельте Нила и, одержав победу, взял в плен более 20 тыс. человек, которым предложили перейти в христианство. Часть пленников была выкуплена халифом, некоторые погибли, приняв смерть за веру, но основная масса поддалась на уговоры. Желая взять реванш, в этом же году полководец Али ибн Йахйа предпринял поход против Византии, но потерпел неудачу. Этот же результат ожидал арабов и в следующем году, и в 859 г., когда полководец аш-Шараби, получивший приказ аль-Мутаваккиля наказать византийцев, потерпел тяжелое поражение. Как следствие, в этом же году император предложил заключить новый мирный договор, но на более выгодных для Константинополя условиях, и произвести обмен пленными[683].
681
682
683