«Я уверена, — начала императрица, — что Бог, возвысив меня, прежде сиротствующую, и недостойную возвел на престол, и теперь причину падения своего приписываю себе и своим согрешениям. Во всем и всячески будь благословенно имя Господа: вопия перед Царем царей, и Господом господей, предоставляю Господу судить способы твоего возвышения и верю, что без Господа ничего не бывает. Часто доходили до меня слухи о достоинстве, в которое ты теперь облечен, и последствия доказывали, что те слухи были истинны. Они тебе известны, и если бы я увлекалась ими, то беспрепятственно могла тебя убить. Но, веря твоим клятвам и щадя многих соумышленников твоих, я согрешила перед Богом, но и тогда предалась в волю Того, которым цари царствуют и сильные владычествуют над землей. Теперь кланяюсь тебе, как благочестивому и от Бога поставленному царю, прошу тебя пощадить мою слабость и уступить мне построенный мной дворец Елеферия, в утешение мне в моем беспримерном бедствии». Нет никаких сомнений в том, что «беспримерным бедствием» царица назвала не потерю царской власти — ей уже безынтересную, а одиночество и боль от потери сына, которую никак не могла заглушить.
Никифор попытался ответить благородством на благородство, заявив, что ни в чем царица не будет иметь нужды, если только — он повторился, не скрывая своей алчности, — св. Ирина передаст ему полностью все царские сокровища. Императрица послушно и безропотно принесла требуемую Никифором клятву на Честном и Животворящем Кресте Господнем, что не оставит себе ни одной монеты, и сдержала обещание. Но, получив желаемое, узурпатор немедленно приказал постричь государыню в монахини и сослать на остров Принцип (один из Принцевых островов в Мраморном море), в монашескую обитель. Но уже в ноябре 802 г., опасаясь, что константинопольцы пожелают вернуть св. Ирину на царство, он в жуткие морозы переслал ее на остров Лесбос, где сверженную императрицу стали содержать под крепкой стражей.
Разбитая физически, но обновившаяся духовно, царица встречала свой смертный час достойно. Спокойно и радостно восприняла она выпавшие на ее долю тяготы, как земное искупление за многие грехи, в первую очередь против сына. 9 августа 803 г. императрица скончалась, и ее тело было перенесено в монастырскую обитель, которую она сама же и строила, на острове Принцип[287].
Кафолическая Православная Церковь не случайно прославила царицу как святую. При всех ошибках, совершенных в жизни, ей принадлежит великий личный подвиг восстановления православия через организацию VII Вселенского Собора и закрепление его определений в качестве государственных законов. Это было далеко не рядовым событием: при яростном сопротивлении значительной части восточного епископата, склонного к иконоборчеству, с учетом реальной опасности быть низвергнутой армией за иконопочитание, проявив недюжинные дипломатические способности для реставрации отношений с Римской церковью, св. Ирина вышла победительницей из этого смертельного для нее пике.
Конечно, ею двигали отнюдь не пустое тщеславие или эгалитарное чувство, когда она решилась противопоставить свое мнение, в истинности которого была убеждена, политическим реалиям и наперекор всему решилась восстановить иконопочитание. Как мы вскоре увидим, опровергнутая на Соборе ересь оказалась долгоживущей, и успех св. Ирины был вовсе не предопределен. Но Бог не в силе, а в правде, и святая императрица победила.
Святая Ирина заслуживает того, чтобы, завершая рассказ о ней, мы привели панегирик, написанный другим великим подвижником Православия, преподобным Феодором Студитом. «Скажи нам, государыня, откуда вселилась в тебя такая любовь к благочестию, что ты ненасытно возжелала благоугождать Богу и до чрезвычайности простерла попечение о душевной и телесной пользе христиан? Все царство твое наполнилось радости и веселия. Кто слыхал о таких делах? — скажите мужи. Кто видал при другом царствовании столь великое и важное благодеяние? Хвалите ее все народы; величайте ее с нами начальники и подчиненные, священники и монахи, и весь род христианский. Ты угождаешь Богу, ты радуешь избранных Ангелов Божьих и людей, живущих преподобно и праведно, богоименитая Ирина! В этом сияет твое благочестие, за это все уста и всякий язык прославляют тебя. Это, поистине, слава Церкви, это — печать содержимого тобой отеческого и боговдохновенного Православия христиан, ревнительница по Боге и поборница истины!»[288]
288