– Ты меня извинишь? – тихо сказал он. – Мне нужно позвонить, это не займет много времени.
– В Италию?
– Нет, в Нью-Йорк.
– Правда?! – воскликнула она, словно он собирался звонить на Марс.
Он очаровательно улыбнулся.
– Рад был нашему знакомству.
И исчез раньше, чем девушка успела спросить, как долго он здесь пробудет и хочет ли, чтобы она показала ему окрестности. Но он знал, что с подобной непринужденностью она легко познакомится этим же вечером со следующим мужчиной и уже через две минуты напросится к нему в койку.
Девушка в зеленом платье все еще смотрела в окно. Что—то загадочное было в ее неподвижности, в том, как она умела сохранить одиночество на шумной вечеринке. Он пересек комнату и встал рядом с ней, глядя на последние радужные отблески фейерверка, застывшие над морем.
– Эффектное зрелище, не правда ли? – тихо сказал он минуту спустя.
Она ответила не сразу. Сердце сжалось, несмотря на все ее усилия никак на него не реагировать.
– Потрясающе, – согласилась она, не шевельнувшись и не повернув головы.
У него появился спортивный интерес.
– Ты совсем не веселишься!
На этот раз ей пришлось повернуться к нему, иначе это было бы откровенной грубостью. Она мысленно подготовила себя к встрече с черными сияющими глазами и чувственными губами, которые казались такими же потрясающими, какими она их помнила в свои семнадцать лет.
– С чего ты взял, что я не веселюсь?
– Весь вечер стоишь одна, – почти шепотом сказал он.
– Вот, уже не одна, – сухо заметила она.
Его глаза сверкнули, приняв вызов.
– Хочешь, чтобы я ушел?
– Вовсе нет, – не задумываясь, сказала она. – Вид на ночное небо доступен всем желающим! Не претендую на монополию в данном вопросе.
Теперь он был действительно заинтригован.
– Ты не сводила с меня глаз, саrа.[2] – мягко начал он.
Так он заметил это! Странно, ведь женщины, не сводящие с него глаз, давно уже стали для него обыденностью.
– Каюсь! Наверно, я первая, кто не сводила с тебя глаз? – с издевкой бросила она.
– Я не запоминаю такие мелочи, – ответил он небрежно.
Она открыла было рот, чтобы ввернуть что-нибудь колючее, но взяла себя в руки. Когда—то он был с ней мил и ласков, и не его в том вина, что еще не созревшая женщина нашла это недостаточным. Не его вина и в том, что он был настолько ослепительным, что она воспылала к нему любовью школьницы, а он не ответил взаимностью. Она улыбнулась.
– Ну, и как тебе Хембл?
– Я не впервые здесь, – сказал он тихо.
– Я знаю.
– Знаешь?
– Ты не помнишь меня, да?
Удивленно и внимательно он посмотрел на нее. Это была девушка не его типа. Узким бедрам и длинным ногам он предпочитал невысоких девушек с округлыми формами. Лицо ее можно было назвать не столько красивым, сколько интересным. Скорее сильное лицо – с умными серо—зелеными глазами, волевым подбородком и широкими скулами, отбрасывавшими на щеки легкие тени. Сложнее было определить, цвет ее волос. Был ли этот цвет натуральным? Волосы были полностью зачесаны назад и затянуты в хвост. Шелковое зеленое платье, достаточно строгое, облегало фигуру, не скрывая загорелых ног. Единственной яркой деталью в ее наряде были расшитые блестками босоножки, из которых кокетливо выглядывали накрашенные розовым лаком пальчики.
– Нет, – сказал он и покачал головой. – Я тебя не помню. А должен?
Конечно же, он ничего никому не должен!
– Не бери в голову.
Она дернула плечами и снова отвернулась к окну, но он взял ее за руку, и она затрепетала.
– Так расскажи мне об этом, – сказал он ласково.
Она засмеялась.
– Нечего тут рассказывать!
– Все равно расскажи!
Ева вздохнула. Зачем, черт возьми, она вообще подняла эту тему? Потому что любила говорить все прямо? Или потому, что на работе привыкла исследовать человеческие реакции и чувства?
– Ты приезжал сюда как—то летом, очень давно. Тогда мы и виделись. Правда, были едва знакомы.
Лука на секунду нахмурился, но тут же лицо его прояснилось. Так это не одна из тех, с кем он переспал и тут же забыл. За то долгое жаркое лето такой была – он помнил – одна—единственная женщина. Одна—единственная. Но сейчас перед ним стояла ее полная противоположность – с удивительно проницательным взглядом и собранными сзади волосами.
– К сожалению, сага, я так ничего и не припоминаю. Напомни, пожалуйста.
Тем летом Ева зарабатывала деньги, которые, увы, никогда не водились у нее в изобилии. С тех пор как умер отец, мать вышла на работу, чтобы обеспечить Еве нормальное существование, но денег все равно не хватало на те вещи, которые так нужны семнадцатилетним девушкам. Платья, туфли, компакт—диски, косметика, безделушки.
Ева была вне себя от радости, получив на лето место официантки в престижном яхт—клубе. Она никогда не вращалась в кругу людей, занимающихся лодочным спортом, не привыкла к их сверкающим яхтам, дорогой одежде, круглогодичному шоколаду загара и роскошным вечеринкам. У нее не было опыта работы официанткой, но в городке знали ее трудолюбие. Тот, кто нанял ее, понимал, что ей действительно нужна работа, а не способ найти богатенького бойфренда. И вот как—то одним прекрасным днем у их берега бросила якорь яхта молодого стройного брюнета. Сердца всех окрестных девушек забились сильнее. Мужчины, занимающиеся парусным спортом, всегда мускулисты и загорелы, держат хорошую форму. Но яхтсмен Лука вдобавок ко всему был еще и итальянцем. Такое сочетание убивало наповал.
На Еву он действовал, как удав на кролика, и когда ему случалось оказаться поблизости, все падало у нее из рук. Она не в силах была сохранять спокойствие перед его итальянским шармом и нежным взглядом. Дошло до того, что однажды тарелка с креветками выскользнула у нее из рук и розовая влажная груда первоклассных даров моря оказалось на полу.
Еле сдержав улыбку, он вручил ей большую льняную салфетку.
– Быстрее, – прошептал он. – И никто не заметит.
Никто, кроме него, разумеется. От стыда ей захотелось провалиться сквозь землю. Но она нашла силы сказать себе, что это всего лишь этап ее юной жизни быть одурманенной мужчиной, который воспринимал ее как часть интерьера.
Их разговоры до этого сводились к шуткам о погоде и к ее фразам типа:
"Не желаете ли майонез к семге?"
Акт его благородства был неожиданным, если не сказать – подозрительным.
Бал в конце сезона в яхт—клубе был главным событием года, но цены на входные билеты были столь велики, что без богатого кавалера, которого у Евы не было, попасть туда было сложно.
– Пойдешь на танцы в субботу? – лениво спросил Лука, потягивая коктейль вечером на террасе.
Она отрицательно покачала головой, собирая скорлупу от съеденных им фисташек. Он поднял черную бровь.
– Почему? Разве не все молодые девушки любят танцевать?
Она неловко провела пальцами по переднику.
– Конечно, любят. Просто…
Взгляд блестящих черных глаз пронзил ее насквозь.
– Просто что?
Признаться, что у нее нет друга, который заплатил бы за билет, было унизительно. А вход туда стоил больше, чем она зарабатывала в месяц. Она не могла долее переносить его взгляд. Если бы он ходил с бумажным пакетом на голове, она, возможно, и не впадала бы в ступор каждый раз, когда он был поблизости.
– Входные билеты стоят больше, чем может позволить себе официантка, – честно призналась она.
– Вот оно что.
Его глаза сузились.
Он больше ничего не сказал, но когда часом позже Ева забирала пальто, ее ждал конверт, внутри которого она обнаружила золотистый билет на танцы и записку: